3 века. Забытые снегом.

[Ay_16r]

Название: 3 века. Забытые снегом.
Фандом: Священная Мелодия
Имя автора:  Ay_16r
Имя беты: Не успели, так что будет без беты
Рейтинг: PG
Размер: миди, 14 600 слов
Вид/Категория: Джен, немного гет
Жанр: Ангст.
Пейринг/Персонажи: Цинь Цзифэй. Цинь Цайшэн, Хань Пиншо, Вэй Цзыцю, Фусян, Шимэй (Шифу), Доси.
Предупреждения: POV Цинь Цзифэй, AU, спойлеры.
Саммари: События после сиквела. Цинь Цзифэй находит в зимнем лесу двух юношей – Циня Цайшэна и Ханя Пиншо. Приводит домой. По ходу дела вспоминает своё знакомство с Цзыцю, похищенную дочь. Цзифэй не знает, кто его внезапные гости.
Дисклеймер: Герои принадлежат И Хуань. Материальной выгоды автор не извлекает.
Размещение: По согласованию со мной и не ВКонтакте, с этой шапкой и ссылкой на оригинальную запись.

От автора: Глава о родителях Цайшэн – последняя в 6м томе, о ней можно почитать здесь. Т.к. перевода главы нет, автор активно фанонит=предполагает, и если он что-то = всё не так понял и Цинь Цзифэй и Фу Сян к нашей Цинь Цайшэн отношения не имеют, и вообще всё было совсем не так – ну, сам текст мне немало доставил, так что я просто посмеюсь за компанию.
На то оно и фанфик. ))

Текст в комментариях, 12 частей + эпилог.

Эммм...
Ну, это совсем нескромный вопрос, для голосования, конечно...
Но интересно же!.. Вобщем, комментарии приветствуются. *__*

UPD от 5.03.2010 Имея на руках англо-перевод той главы...
В ряде пунктов более чем прямое попадание. Они действительно родители Цинь Цайшэн, Шифу действительно хотела заполучить Цзифэя в отцы лисьего клана, Цзифэй действительно ей отказал в этом, выбрав Фусян...
Но это таки AU - ведь прощение Цинь Цзифэй и Фусян на самом деле получили. Хотя... Хотя можно дофантазировать разное.
Поправлю некоторые очепятки в тексте позднее (увы, их тут есть), но ничего меняться по смыслу, ессно, не будет.

UPD от 20.03.2010 Вроде всё, продредактировала, надеюсь, больше ничего трогать не придётся...
Скачать "экстру" = главу о Цзифэе и Фусян на английском.

 

Вопрос: И как?..

1. Прочитал, понравилось		4	(66.67%)
2. Прочитал, не понравилось		0	(0%)
3. Не дочитал, бросил.		0	(0%)
4. Не читал, но планирую почитать		1	(16.67%)
5. Не читал и не буду		1	(16.67%)
Всего:		6

@темы: Фу Сян, Шифу, Хань Пиншо, фанфики, Цинь Цайшэн (Цинь Цай Шэн), Вэй Цзыцю (Вэй Цзу Цю), Цинь Цзифэй (Цинь Цзи Фэй)

Comments

[Ay_16r]

- Приказ Первого Советника Нефритового Императора: Обыскать горы Пяньшань. Мы знаем, что демон прячется именно там. Выступать немедленно!

[Ay_16r]

Часть I.
ДВОЕ

Часть I.
ДВОЕ

Я нашёл их в том самом лесу.
Почувствовал, ещё не видя: двое юношей, один из них тяжело ранен, второй нёс его на руках, но и у самого силы были на пределе.

Тот, чьи волосы длиннее, опустил раненого друга на снег у дерева, и сам почти упал рядом.
Оба показались мне смутно знакомыми.
Интересно...
Пожалуй, стоит подойти и разобраться.

Они не услышали моих шагов, да и едва ли могли услышать поступь тясячелетнего лиса. Но едва я склонился над раненым, как первый потянулся за мечом, уже готовым материализоваться – о, это движение!.. я не видел его больше сотни лет... – моя рука успела прежде – почувствовать холодное, как лёд, запястье.

- Я друг.
Неужели? Какой, однако, скорый вывод. Что ж, пока я не уверен в том, что они мои враги, я вполне могу оказаться их другом.
- Если не хочешь, чтобы вы оба погибли здесь – не мешай.
Страх и надежда – в зелёных глазах на усталом лице.
Лице, странно знакомом.

Но я ещё успею узнать, где мы с ним могли встретиться.
А заодно – уточнить о его истинной природе, он небожитель, в отличие от раненого человека, но он и не таков, как большинство фей. Хм... Лис?..

Слаб, истощён до предела, похоже, не приходил в сознание сутки, или даже больше.
Дыхание еле слышно, поверхностное. Сердце бьётся с ощутимым усилием, замирает после каждого удара. Он словно бы выпит чем-то, силы постоянно куда-то уходят.
Да, он умирает.
Непростой недуг... Яд? Странное действие, тут должно быть что-то посложнее большинства известных составов.
На воздействие демона не похоже, и тем не менее, это...
Возможно, ребятки перешли дорогу какому-нибудь, сведущему в тёмном колдовстве?
Рана от стрелы на правом плече, больше ничего.
Но стоит лишь прикоснуться – как меня бросает в холод.
Это...
Чуть раздвигаю складки одежды на груди.
Да.
- Что ты сделал со стрелой, ранившей твоего друга? – впрочем, это и не нужно, сомнений нет.
- Это была непростая стрела.
Юноша извлёк из-за пояса свёрток – металл хищно блеснул голубым узором.
Если это не хитрая уловка, то мне они действительно не враги.
Откуда он знает?
- Ты видишь их?
- ?..
Указать на синие разводы, подобно языкам пламени разбегающиеся из-под повязки по груди и дальше. Не каждый небожитель сможет их увидеть, что уж говорить о смертных.
- Кажется.
Снова коснуться кончиками пальцев. Плохо.
Выдохнуть, прошептать короткую заклинательную песнь, пустить поток своей энергии в юношу. Объединить себя с ним... Ни тени сопротивления.
Укорить жизненные процессы, чуть замедлить приток крови к правому плечу. Сердце начало биться быстрей.
Странное ощущение, что и человека я действительно знаю. Он смертный, откуда?
Позже.

Оцениваю состояние первого – он сильней, чем мне показалось поначалу.
Выбора у них особо нет.
- Отсюда около четырёх ли* до моего дома. Нам нужно поспешить.
Он уверенно встал.
- Я от всего сердца благодарен тебе за помощь, но...
- Рано благодарить. – Оглядываюсь в поисках чего-то, что можно приспособить под носилки. – Хочешь, чтобы он жил? Иди за мной.
Увы, ничего подходящего, но так даже лучше.
Скинуть вышитый руками Сян плащ, приподнять-укутать в него раненого.
- Ты не спросишь, кто мы?
Беспокоишься, что навлечёте беду на мой дом? Скорей уж я должен был бы беспокоиться за вас.
- Нет. Не спрошу ни о чём, кроме того, что будет нужно для лечения. И не назову себя. До тех пор, покуда мы оба не поймём, что не враги друг-другу. Но вы бежите от моих недругов – это тебе стоит знать.
Рассмотреть в свете заходящего солнца первого юношу.
Высок, хорошо сложен, красив – усталость, долгий путь не могут скрыть этого – даже по небесным меркам.
Ссадины, грязные спутанные волосы, одежда – в крови, изрядно изрезана и потрёпана. Сколько же они бегут?
Лицо... И это чувство, будто я знаю его уже давно. Хмммм...
Возвращаюсь взглядом к раненому.
Замечаю метку в форме пиона на руке. Однако... Кто-то из бессмертных хотел, чтобы тебя нашли в новой жизни... Не моё дело.
Наклониться, подхватить раненого на руки. Снова держать его пульс в своих руках.
Погасить протест длинноволосого одним взглядом.
- Держись за мной. Если будешь отставать...
- Не буду.

И всё равно идти чуть медленней, чем следовало бы в таком случае. Если и этот не выдержит – что возможно – то двоих нести я, пожалуй, не смогу, а в снегу он просто-напросто замёрзнет.
Кхм, что-то я сегодня излишне добр...
Так откуда же я вас знаю?
Перебираю варианты, один за другим.
Нет, первый не мог быть на Небесах до того, как мы с Фусян покинули их. Красивые молодые лисы там не редкость, но этот – особенный. И в нём есть что-то невозможно знакомое, не могу понять, что именно. Но я в любом случае запомнил бы такого...
Смертный... С ним я мог пересечься... Нууу... Положим, когда он был ребёнком, он мог играть в нашем лесу, и... Нет, чушь. Я не запоминаю смертных мужчин и детей. И я не мог прежде держать твою жизнь в своих руках, мальчик. А кажется – что держал.
Это важно?
Серебристые волосы, красивые черты лица, чуть приоткрытые мягкие губы...
Этот юноша не воин, не то, что первый.
Шепнуть ветру – чтоб замёл следы за нами до самой горы.
Слишком много магии на сегодня...

Сегодня в этом доме должно быть тепло.
- Хэн! Света, огня, воды в ту комнату. Эти люди - мои друзья и мои гости. Один из них ранен, ты видишь. И, да, сухой одежды, мы примерно одного роста. Нет, стой. Что Фусян?..
- Госпожа не покидала своих покоев.
Прости, Сян.
Впервые за эти годы мой вечер не принадлежит тебе...
- Приступай.
- Да, господин.

Внести раненого в комнату, уложить на кровать.
Интересно...
Длинноволосый наблюдает за происходящим и очень спокоен.
Доверился? Юноша, нельзя в этом мире доверять всем подряд.
Уже нельзя.
Хотя выбора у тебя нет.
- Сними это с него, я скоро вернусь.
И опасности с твоей стороны я тоже не чувствую, даже наоборот...
Иначе бы оставил вас там.

Ящичек с эликсирами... Понимаю, что нужное сейчас не среди них.
Бросаю в огонь пучок трав – лёгкое потрескивание, взмывающий вверх сноп искр.
- Он был здоров до ранения?
- Да. Кажется...
В одиночку с этим могу и не справиться: израсходовать на него последние силы, которых уже не хватит на... Плохо.
Снять повязку, промыть рану, осушить.
- Стрелы Небесной Стражи. Они несут на себе особый ядовитый состав, но страшнее другое: ещё на стадии закалки их заговаривают особым образом... Ранив ли тяжело, или лишь оцарапав небожителя, человека, или другое существо из плоти и крови, они порождают в нём особый недуг. Мы зовём его Пламенем Синего Льда. Он подобен пламени, пожирающему всё на своём пути, и льду, сковывающему всё живое. Чтобы гореть дальше, оно берёт жизненную энергию из раненого... Пока не вытянет всё до последнего.
Шумный выдох. Боль, ужас, неизбежность? Ты сильно дорожишь этим человеком.
- Ты знаком с ним.
- И не понаслышке.
Спустя мгновенье, глухо:
- Он... умрёт?
- Небожитель ещё способен преодолеть недуг, хотя и не без помощи целителя. Человек же... Считается, что для человека нет шанса выстоять против его силы.
Дорожишь, и даже слишком.
Тебя не учили, что к людям нельзя привязываться, юноша? Их жизнь слишком коротка.
Отвернулся, сжал губы.
Кисть с нефритовой ручкой, зачёрпнуть воды.
Еле слышно – на выдохе – заклинание.
Дрожащие отсветы огня на лице раненого.
И откуда же я тебя могу знать, мальчик?..
Оборачиваюсь.
- Эй, я же сказал – так считается. Я ещё не знаю, что будет с твоим другом. Каждый случай особенный.
Ого. Вот это эмоции... Слишком для небожителя? Да.
- Сделаю, что смогу, – нанося уже не просто родниковой водой одно за другим забытые письмена вокруг раны, поверх "языков" синего пламени, начинающего оттого играть сполохами-оттенками.
- Если бы я мог...
- Ммм?..
- Отдать... Моя кровь. Мои силы. Моя жизнь... Только бы он жил!.. Прошу!..
Однако.
И он это на полном серьёзе!
- Интересное предложение. Я подумаю над ним, но уже сейчас ума не приложу, куда это всё применить. Твоя кровь в венах смертного – залог его смерти. Свои силы передать ты ему сейчас не сможешь, это искусство постигают веками. А прожить чужую жизнь нельзя. Извини, но это всё ему не поможет.
Он понял только то, что не может ничего сделать. Его отчаяние словно заливает чёрнотой всё вокруг. Ему сейчас...
- ...могу снова его потерять...
Да, они более чем близки.
- Хватит убиваться раньше времени! Он ещё не умер.
Странный юноша...
- Хэн! Одежда, горячая вода готовы? Отведи молодого господина в его комнату. Ему нужно привести себя в порядок, потом вернётся сюда. И дай ему еды и того питья, которое приносишь всегда мне, когда... Ты понял.
Обернуться к юноше. Похоже, сейчас ты попытаешься сопротивляться. Это нам ни к чему.
- Ступай. Возможно, мне потребуется твоя помощь спустя некоторое время. Ты должен немного отдохнуть, иначе от тебя не будет проку.

Где же я тебя видел, человек?..
Стрелы небесной стражи...
Да, я сталкивался с ранами от них.
Бросить ещё пучок трав в огонь. Другой поджечь и оставить тлеть.
Шепчу заклинание – нанесённые иероглифы же проявились и сияют чуть голубоватым светом в полумраке комнаты.
Целительная песнь. Энергетический поток, спиралью свернувшийся за скрещенными перед грудью руками. Изменить мотив, отпустить разум, лёгкая медитация...

Примечания:
*1 ли = 576 метров.

[Ay_16r]

Часть II-I.
ДРУГ

Часть II-I.
ДРУГ

Не понаслышке.
Вечность назад...
Я оторвал его от обучения, мы вместе бродили по холмам на востоке...

- Эй, да бросил бы уже ты эти свои книги.
- Цинь Цзифэй?!. Что ты здесь.?!
- Да вот шёл мимо - думаю, отчего бы не заглянуть к старому другу.
Как же его удивило тогда слово "друг"... Он резко вздохнул, смотрел на меня, не мигая.
- И давно ты стал ходить мимо тех мест, где за твою голову не дадут и медной монеты, а при встрече без раздумий выпустят залп стрел?
Пожал плечами.
- Сколько себя помню. Дай-ка подумать... Ага, точно – примерно 900 лет.
- Уже 900? Кто-то в прошлый раз говорил – тысячу.
- Вот же зануда.
- Если тебя обнаружат - тебе конец.
- И что?
- Но как же...
- Пошли, сейчас никого вокруг.
- Куда?.. Но я не могу.
- Пошли, кому говорю. Считай, что это тоже часть твоего обучения.
- Я... Да.

Я был беспечен.
С ним было легко – и я словно бы забывал о том, что происходит вокруг.
Думать не хотелось ни о чём.
Просто над нами было синее небо. Просто мы слышали пение птиц. Просто чёрные и жёлтые бабочки танцевали над цветами. Просто лёгкий ветер теребил волосы.
Просто рядом был друг.

- И что дальше?
- А ничего.
- Зачем тебе это было нужно? Появился здесь после того, что произошло.
- Да расслабься ты. Правда, здесь здорово? Я тут раньше часто бывал...
- Ты не слушаешь меня! Что будет с твоей...
- Какой ты скучный. Ты что, не рад меня видеть? А раньше вот, помню, всё иначе было. Ты изменился, Вэй Цзыцю.
- Я...

Мой друг.
Мой брат.
Единственный, кого я хотел и был рад видеть тогда... И всегда.
Тот, чьего присутствия в этом мире я не ощущаю уже больше сотни зим.

- Цинь Цзифэй... Говорят... Вы были изгнаны. Говорят, что отец твоей жены...
- Слухами небеса полнятся. Это правда.
- Вот как...
- Знаешь... У нас дочь родилась. Цайшэн, наш лисёнок.
- Я рад за вас. Дети это... Замечательно.
- Слушай, Вэй Цзыцю... Надо вас познакомить. Ты даже не представляешь, какая замечательная моя Фусян!
- Я её видел. Она любит тебя.

Его глаза – синие озёра печали.
Даже когда он улыбался...
Лишь сейчас я понимаю, как больно ему было тогда сидеть рядом со мной, слушать мой влюблённый бред. Он, потерявший всё – и я, счастливый муж и отец, мечтающий поделиться с другом своим счастьем. Я хотел, что бы ему стало легче, чтобы он отвлёкся и стал хоть чуточку радостней. Я был уверен, что смогу сделать это.

- Приходи к нам? Завтра. Нет, сейчас! Идём сейчас!

Это была хорошая мысль.
Но она была слишком не вовремя.

Юноша с серебристыми волосами слабо дышит, он совсем не чувствует происходящего.
Стать с ним одним, чувствовать и контролировать всё, что происходит в нём.

Для тех Целителей, что познали вершины мастерства – изгнание подобного недуга хоть и не простая, но в теории выполнимая задача.
Для простых Целителей остаётся лишь отдаление неминуемой смерти. Простой Целитель может подарить человеку от силы неделю.
Смертные врачеватели смогут лишь наблюдать, как человек сгорит за 3 дня, подобно восковой свече.
Для любого Целителя доступ к знанию о том, как излечить от действия Пламени Синего Льда – запрещён.

- На выходе нас ждёт засада... Проклятье!..
- Как они нас нашли?
Хотел бы я тогда знать, как именно они нас нашли!..
Что было делать?
Я привык в одиночку уходить от опасности, махнуть хвостом – и оставить преследователей ни с чем.
Но тогда всё было иначе. Нас было двое, и просто так уйти я не мог. Но если вырваться вперёд, отвлечь, увести их, то, возможно...
- Помнишь опушку в том лесу, который мы прошли около трёх ли назад, прежде чем спуститься в пещеру? С большим валуном? За ним спрятан проход к горе, от которой рукой подать до того места, где ты живёшь. Уходи!
- Ни за что.
- Болван, тебя убьют! Это не твой бой, почему ты снова вмешиваешься?!.
- Цзифэй.
Он назвал меня по имени – впервые. Это было неожиданно и... Так просто.
Он не смотрел на меня, выглядывая впереди силуэты наших противников.
- Я не могу бросить в беде друга. Не в первый раз нам с тобой в такую переделку попадать.
- Цзыцю...
- Мне просто нравится вытаскивать тебя из неприятностей.
- ...
- Ну так что мы будем делать?
- *выдох* Ты не меняешься. Вперёд!

Спираль раскручивается, захватывая обоих, связывая нас воедино.
Руки опускаются сами – прикрывая ладонь-в-ладонь синие сполохи на правом плече.
Напев сменяет напев, он готов, начинаю.

Их было много.
На выходе из подземного хода нас накрыло волной стрел, вырвавшись из-под которой мы оказались окружены Небесной Стражей. Я не мог схватить Цзыцю и мгновенно переместить обоих в безопасное место: они перекрыли все выходы с Небес, и нам оставалось лишь отбиваться. Мы могли уйти, и рано или поздно достигнуть границы барьера, но ещё бы дойти до неё...
Их было много, у нас же из оружия были лишь наши мечи.
Один, двое, десять...
Вечность прошла с того, как мы бились с Небесной Стражей. Вечность – до того.
Небожитель не должен сражаться попусту. Тысячелетнему лису-одиночке нет смысла сражаться вообще, мы всегда избегаем любых битв, действуя тоньше.
Отбивая удары от себя и Цзыцю, укладывая на землю поверженных небожителей...
Сколько это продолжалось?
Знаю – минуты. Помню – часы.
Я чувствовал его спиной, его усталость, его готовность сражаться до последнего.
Мы прорывались.

Считается, что для спасения от Пламени Синего Льда нужны трое Целителей: один борется непосредственно с проклятием, второй нейтрализует яд и врачует раны, третий не даёт душе пациента покинуть земной мир. Второй и третий Целители так же страхуют первого, на случай, если тот израсходует слишком много своей энергии и начнёт сам терять связь с земным миром.
Допустимо – двое.
Действуя же в одиночку, Целитель подвергает риску себя и того, кого хочет спасти. Шанс на успешное выздоровление невелик.
Нужно быть либо тем самым, познавшим вершины мастерства...
Либо тем, кому по-настоящему дорог человек. Тем, кто, не задумываясь, рискнёт своей и его жизнью.
Либо безумцем.

Эй, я же говорю – так считается!

Но мы были быстрее.
Граница барьера уже была так близко, каких-то пара ли – и мы свободны.
Я видел, как он обернулся, мгновенья стали минутами – летящая стрела, другая. Выброшенная вперёд рука, меч преломил первую пополам, пронеслась другая – отбил её вверх, Цзыцю легко сбил третью и... Не успел. Четвёртая стрела достигла цели.
Не уберёг!..
Вспышка чужой боли в районе левого бедра, пронзившая меня. Когда мы стали настолько близки, что я начал чувствовать это сам?
Он обломил древко – серое оперенье, голубой узор. Тогда мне стало страшно.
Мы продолжали бежать.
Он не подавал виду... Я чувствовал его боль, каждый шаг давался всё труднее, слабые волны холода накатывали одна за другой.
Мы дошли до границы их барьеров – странно, но на наше счастье там никого не было.
Я обхватил его за талию – он держался, но всё же тяжело прислонился ко мне – один шаг, рассчитать, сконцентрироваться, создать проход – и сорвался в полёт. Мгновенье – и мы были в моём убежище, моей скрытой от чужих глаз пещере, где от начала времён бьёт чистый родник.

[Ay_16r]

Часть II-II.
ДРУГ

Часть II-II.
ДРУГ

Резь в сердце. Тупая боль в плече. Тяжело дышать. Холод, весь мир вокруг – это лёд. Остальное несущественно.
Один перестаёт терять свои силы... Второй же отдаёт их за двоих.
Песчинка за песчинкой... Капля за каплей.
Прошло около 30 часов с момента ранения... Ещё не поздно!.. Даже для человека – ещё не поздно...
Тебя спасла зима, мальчик, ты знаешь об этом?
Зима и холод вокруг, что не пустили Пламя дальше...
Случись тебе встретить другого врачевателя, кто просто попытался бы...
Если для меня это почти невозможно, то что может сделать простой человек?
И... Почему я вообще это делаю?
Мысль запоздала: процесс уже запущен...
Теперь это моя битва – битва с Пламенем Синего Льда.
По старой памяти – я не допущу, чтоб этот мальчик умер!

Тогда я впервые увидел Пламя Синего Льда.
Стрела прошла навылет, кровь, молниеносно пропитавшая его одежду, уже затихала и едва сочилась из раны. Я осторожно извлёк стрелу – пальцы покалывало от прикосновения к проявляющимся синим сполохам на бледной коже.
Яд, несущий проклятье по всем венам.
Цзыцю тяжело дышал, но боль игнорировал стойко.
- Царапина, заживёт.
- Нет. Плохо дело.
Удивление.
- Но...
Я протянул ему наконечник на обломке древка, ополоснутый в чистой воде.
- Ты видишь голубой узор?
- Узор? Это обычная стрела.
Он не мог видеть этого. Если у него и есть способности, то их ещё надо развивать, а на это уходят века.
- Цзифэй, брось, ничего страшного, просто перевязать... Вон и кровь почти остановилась.
Идиот!.. Мне, в конце-концов, лучше знать!..
- Я – Целитель, Цзыцю. Ты уже чувствуешь холод, вот здесь.
Я легко коснулся его. Он вздрогнул.
- И это – действие Пламени Синего Льда. Уже сейчас оно проникло в тебя, и рвётся с кровью по всему телу.
Только покачал головой в ответ.
- Ты уже слабеешь. Скоро оно поглотит тебя изнутри, оно выпьет тебя, чтобы разгореться в полную силу.
Он не хотел жить, ему было всё равно.
Но я хотел, чтобы он жил!
- Цзыцю, ты сможешь довериться мне?
Удивление. Кивок.
- Делать ничего не придётся, но ты не должен сопротивляться, что бы я не делал.
Он просто улыбнулся в ответ.
Руки дрожали...

То, что помнишь в теории – добраться до этого знания стоило немалых усилий пару веков назад – но никогда не применишь под страхом смерти, повергает в отчаяние, стоит лишь понять, что делать это нужно, и от этого зависит слишком многое...
Смерть?
Чушь.
Но тогда одна мысль о том, что я мог не справиться и потерять его...

Разбивать оковы Пламени, сковывающие кровь.
Рушить нити, опутывающие энергетические потоки. Нити, по которым уходит жизнь мальчика.
В каждый следующий миг на это требуется всё больше сил...

Кончиком пальца я начертал водой иероглифы вокруг раны.
Мне никогда не было так страшно – и никогда не было настолько важно, чтоб задуманное увенчалось успехом. Всё моё существо внутри кричало – он будет жить.
Он должен жить!
Журчание воды успокаивало, волнение отступало перед натиском спокойной уверенности.
Будешь.
Я коснулся его руками, отпустил разум, короткая медитация – и позволил себе слиться с ним.
Это нельзя описать. Словно живёшь одновременно в двух телах. Видишь и чувствуешь то же, что чувствует он. Можешь пустить – а можешь не пустить его в себя.
Правда, что нельзя разделить боль на двоих. Но можно отключить его способность её воспринимать. А можно перевести его ощущения на себя, словно заменить его в его же теле, быть вместо него – и тогда будет чувствовать не он, а ты.
Я помню его удивление – но он не препятствовал.
Я помню его боль.
Я помню вкус его крови.

По спирали, вверх и вниз.
Слова те же, но смысл уходит дальше.
Я знаю их значения на языке древних.
Напев затихает.

Я помню нарастающую слабость в себе.
Я помню, как впервые почувствовал себя чёрной бабочкой в плену льда.

Что бы набрать силу снова.
Чтобы вернуть жизнь в этого мальчика – капля за каплей...

...Мир похож на снег.
В нём холодно, он вокруг, он сжимает со всех сторон...

Я помню, как Цзыцю потерял сознание.
Я помню холод, пронизывающий всё моё – уже моё, не его! – тело.

Сколько бы тебе ни было отмерено судьбой, ты не погибнешь на моих руках, мальчик.
Голос тише, и стоять всё тяжелей.
Вдох.

Я помню, как цеплялся за последние крохи сознания, уже заклиная рану на заживление.
Я помню, как в конце меня хватило лишь на то, чтобы упасть рядом с ним, а не на него.

Шёптать последние слова на этом витке.
Тебе уже легче... Я знаю.
Сердце стучит уверенней, кровь вновь быстро бежит по венам.
Мои же словно замерли...
Заставляю себя сделать вдох. Ещё один.
Покачивает, стоять прямо невозможно, стоять вообще – нет сил. Ещё немного, мы можем поменяться с ним местами...

Но я не помню, сколько прошло времени. Казалось, это тянулось вечность.

[Ay_16r]

Часть III-I
ЮНОША

Часть III-I
ЮНОША

Сидеть на полу, привалившись к кровати, рука по-прежнему касается плеча мальчика.
В голове туман, сознание плывёт, холодно, хотя огонь в переносной печи наверняка прогрел комнатушку.
Я знаю, что язычки синего пламени ослабли больше чем втрое.
Но мои силы на исходе...
Заставляю себя дышать: вдох-выдох, вдох-выдох.
Хуже – нельзя делать перерыв, иначе придётся начинать с начала.
Справиться с ядом, одолев заклятье – пара пустяков для стоящего на ногах. Но одолеть его...
И куда страшнее...
Мальчику не за что держаться. Он отпустил себя, не хочет возвращаться к жизни. Позволил себе уходить. Принял свою смерть и идёт к ней.
И я осознал это только сейчас.
Я могу пустить последние силы на то, чтоб изгнать проклятье – но он не пойдёт за мной... Я могу звать, но он не будет слышать.
Я... Проиграл. Какой бы ни была развязка.
Сян... Какой же я всё-таки идиот... Самоуверенный идиот.
Шаги – первый юноша, входит, недоумевает, затем быстро подбегает к кровати, опускается на колено.
- Что?!.
Но всё же я не сдамся.
- Тише, – я почти не слышу своего голоса. – Попроси Хэна принести воды. Из того родника. Быстро. И возвращайся.
Молниеносно – или вокруг меня останавливается время? – он выполняет указание.
Я всё ещё пытаюсь встать, опираясь локтями на край кровати. Звук – что-то поставлено рядом – чувствую, как его руки приподнимают меня, усаживая на стул.
Старость?..
Да. Тогда я смог – но это было давно...
- Ты... Это из-за него?.. – Понимание, изумление.
Медленно прихожу в себя. Вдохнуть. Выдохнуть. Глазам приятен сумрак комнаты...
- Один раз мне довелось победить Пламя Синего Льда... У меня с ним свои... Счёты.
- Ты... Я ничего не могу сделать для него. Но, могу ли я помочь тебе хоть как-то?
Долго вглядываюсь в него. Ясные зелёные глаза, непослушная чёлка. Хорош, хорош. Я точно тебя где-то видел... Уверен, у тебя были толпы поклонниц. Которых ты, однако, променял на дружбу со смертным.
Кстати, моя одежда сидит как влитая. Приятно осознавать, что когда-то я был таким же. Давно же это не приходило мне в голову...
Как ни странно, полон сил, особенно по сравнению со мной сейчас. Быстро же ты восстанавливаешься.

Хм...
Вдвоём с не-целителем, который не знает сути жизненных процессов в себе и других и который не умеет использовать свою энергию в подобных целях? Положим, что я способен одолеть Пламя Синего Льда, но мне не хватает сил...
Воспользоваться им...
Лисицы-оборотни для увеличения своей силы пьют энергию смертных, становясь на путь демона. Но если я использую энергию юноши не для себя, а лишь перенаправлю на спасение другого?..
Что будет со мной?
Удастся ли мне удержать демоническую сущность?
И есть ли у меня выбор?
Вместе мы смогли бы справиться.
Теоретически это возможно.
Практически – не уверен, для этого нужна сильная связь.
Мммм... Не попробуем – не узнаем.
- Хорошо. Да, ты поможешь. Ты предложил свои силы тогда. Они нужны мне, чтобы победить его недуг. Готов ли ты к этому?
В ответ только решимость сделать что угодно. Юноша, мне не нужны слова.
Кивнуть.

Как же он дорожит своим смертным другом... Почти как я Цзыцю, и случись мне повторить для него то же – я бы, не колеблясь, сделал это.
А что, если?..
Услышит ли он тебя?
Тот, кто уже смирился со смертью и ждёт её?
Он...
Тогда...
- Есть ещё кое-что, чего не смогу сделать я. Твой друг сейчас стоит на той черте, что отделяет нас от небытия.
Он видел его умирающим, сейчас он верит, что можно что-то исправить, что он может всё изменить. Хотел бы я разделять его уверенность...
- Он готов перейти последнюю грань, если его дух не остановить...
- Как я?..
- Не знаю. Мне никогда не приходилось этого делать... Тебе придётся найти способ самому. Позвать его, возможно?
Ладно, это их дело.
- Встань напротив. Пусть твоя рука касается моей, Да, вот так. И его.
Хм... Забавно, форма рук у нас тоже похожа...
- И... Если ты поймёшь, что со мной происходит что-то не то... Ты, полагаю, почувствуешь это сразу. Разрывай контакт. И дальше действуй по обстоятельствам.
Непонимание. Кивок.

Провалиться в небытие.
Это со мной тоже было впервые.
Помню пустоту вокруг.
Чей-то голос на грани сознания.
Кто-то был рядом, держал.

- А теперь просто отпусти сознание и ни о чём не думай. Предоставь всё мне.
Закрыть глаза, коснуться, притянуть - почувствовать кого-то ещё там, где нас прежде было двое.
Начнём с простого...
Другой напев, другая цель, другой способ.
Взять юношу под свой контроль.
Энергия, настолько знакомая, и в то же время чужая... Гармонично сливающаяся с моей, проходящая сквозь меня.
Мы настолько похожи, что это кажется невозможным. Но у меня нет ни родных братьев, ни...
Его сущность... Он – подобен мне.
Он...
Его перевоплощения – смена пола, как и у меня. В точности до наоборот, он повторяет меня...
Он!..
Он – женщина.
Вот что побуждает его, вот почему...
Ещё один повод спасать этого мальчишку.
Цзыцю, помнишь ли ты, как спас двух влюблённых? Я уже не смогу вернуть этот долг нашему спасителю, но сейчас я думаю о тебе.

Вдвоём – уверенность, что мы справимся.
Теперь она несёт на себе всю тяжесть за двоих... Нехорошо, но пусть так.
Отголоски эмоций-воспоминаний – она зовёт его.
Только не молчи!..
Задержи!
Пока я разбираюсь с Пламенем, не дай ему уйти!..

[Ay_16r]

Часть III-II
ЮНОША

Часть III-II
ЮНОША

Первое, что я увидел – были его глаза. Да, я рухнул рядом с ним, но... Наверное, он меня перетащил.
Он был слаб, как и я, но по ощущениям – вполне жизнеспособен.
Испуг в глазах.
- Живой...
- Цзифэй!..
- В порядке. Погоди немного, очухаюсь.
- Рана затянулась, и следа не осталось...
- Ну и славно. Фууух, крепко же...
- Я твой должник. Спасибо тебе.
- Забудь, друг. Кое-кто по моей вине попал в неприятности, так что тут кругом я один виноват.
Журчание воды...
- Скажи, Цзыцю...
- ?
- Когда я был без сознания... Мне казалось, что я слышал голос...
- А... Ты лежал рядом, не шевелился, не реагировал... Еле дышал. Я испугался за тебя. Почему-то решил, что если я буду говорить с тобой, то...
- Спасибо.
Мы оба молчали.
Потом я расхохотался – просто так. Он тоже смеялся.

Два голоса в темноте.
Один – продолжающий шептать, чуть слышно, почти что мысленно, заклинательную песнь... Второй – зовущий, заставляющий мальчика с серебристыми волосами реагировать, удерживающий его на земле.
Последний...
Мы...
Почти...
Справились.

- Цзыцю... Я хочу, чтобы ты кое-что пообещал мне.
- Да.
- Что прямо вот так? А ну как я попрошу тебя с того утёса прыгнуть?
- Но ты не попросишь, иначе бы не стал меня спасать.
- Ладно-ладно.
Он просто смотрел на меня.
- Обещай найти смысл, что бы жить. Обещай дорожить жизнью. Обещай жить.
Спокойствие сменилось удивлением и непониманием.
- Обещай.
- Обещаю.

Последний звук затихает.
Чувствую тепло руки девушки-юноши.
А она молодец, держится...
Ничего. Молодость. Да и взял я с неё ощутимо меньше, чем отдал перед этим сам.
Пока достаточно: из плена Пламени Синего Льда мальчика мы вырвали, остальное чуть позднее, иначе сложимся и мы с моим "помощником".
Мальчик, молись на свою избранницу.
А отчего бы вам не пожить у нас с Фусян какое-то время, кстати?.. Пока мальчик не поправится, пока вы оба не будете готовы продолжать путь?.. А хоть бы и весной... Не думаю, что Фусян будет против...
Глаза закрыты, капельки пота на лбу, губы напряжённо сжаты. А разум всё повторяет его имя, что-то шепчет. Тому, кто рядом с ней.
- Он с нами.
- Знаю. – ни звука.
Знает. У неё неплохой потенциал, жаль, неразвитый...
В последний раз выдохнуть, затем начать оценивать уже её состояние.
С ней тоже ничего страшного: пара царапин, за пару дней заживут. Ого!.. Её способности к восстановлению сильней, чем даже мои. Тем более не о чем беспокоиться.
И – я прежний...
Это хорошо.
Было бы неплохо провести ещё ряд опытов... Потом. Когда-нибудь. Никогда.

Оттолкнуть её-его, разрушить это единство-на-троих.
Покачнулась – успеваю крепче обхватить за руку, притягиваю обратно. Не стоило забывать, что её я тоже в какой-то мере держу под контролем, а возвращение в своё тело может первые секунды доставить ряд неприятностей.
Открывает глаза.
Кивнуть.
Кивок в ответ.
- Сядь.
Тяжело опускается на кровать, не сводит глаз с человека.
Выпускаю его руку из своей.
- Как?..
- Как видишь, вполне жив. Остаётся нейтрализовать яд...
Но теперь это проще простого.
- Хэн...
- Скажите, что мне сделать? – опередил.
- Хм... Хорошо.
Вот уж не думал, что после всего у него-неё есть силы и стремление что-то делать. Она сильней, чем кажется.
– Тут должна быть свежая вода... На столике, где стоит коробка – чаша... Коробку принести мне, в чашу – воды. Воду тоже сюда.
Завести ученика – это мысль, которая раньше часто приходила в голову. Но ставить под угрозу жизнь незнакомого мне гипотетического юноши как-то неправильно. Взамен за науку – смерть за соучастие преступнику? Оно того не стоит.
Эликсир, которой должен исцелить его – гм... А он заботлив. Когда понимаешь, что к чему... Хочется улыбнуться, глядя на них двоих, но на это сил уже нет.
Противоядие – да, и ещё не утратило своей силы. Протягиваю девушке-юноше – даже объяснять не нужно, сам прекрасно понимает, чего я от него хочу.
Жестом указать приподнять мальчика. Ничего, это недолго, мы все сегодня выложились, дружок.
Стереть остатки невидимых простым глазом символов, снова промыть рану, заживляющая мазь, перевязать – пусть так, до утра, дальше уже ничего страшного не должно случиться.
Коснуться ещё раз руки раненого, отметить – пульс в норме, дыхание ровное, всё с ним будет хорошо.
Всё.
- Дальше он справится сам, а мы лишь будем немного подстёгивать его выздоровление. Он спит. И тебе тоже стоит отдохнуть, Хэн перенесёт сюда ещё одну постель.
Отрицательно качает головой, косичка с тёмным концом у виска смешно покачивается не в такт. Похоже, собирается бодрствовать всю ночь. Её дело.
- Я приду утром.
Мир вокруг непривычно плывёт...

[Ay_16r]

Часть IV.
ЕДИНСТВЕННАЯ

Часть IV. ЕДИНСТВЕННАЯ

Мне надо в другую сторону, но почему-то иду именно туда.
Шатаясь, держась стены – медленно добрести до её половины.
Не думаю, иду по привычке.
Остановиться у прикрытой двери. Она не заперта, просто прикрыта... Я могу войти, если захочу.
Каждый вечер проводить здесь. Стремиться вернуться – в этот опустевший холодный дом, в пустые безрадостные комнаты, что бы сесть рядом с ней, поцеловать тонкие руки, заглянуть в печальные серые глаза...
Прислоняюсь спиной к стене, отделяющей меня от её комнаты, сползаю на пол.
- Фусян... Ты спишь? – шепотом.

Прошло около суток с момента пробуждения, прежде чем я понял, что в состоянии идти куда-то.
Меня грызло смутное предчувствие, на душе было неспокойно. Цзыцю это понял без слов.
- Нужно идти.
- Да... Ты... Пойдёшь со мной?
- Мог бы не спрашивать, Цзифэй.
Улыбка.

- Прости. У нас гости. Два паренька. Один ранен, мне пришлось заниматься им.
Я не слышу её шагов, но чувствую, что она уже рядом... Стоит прямо за моей спиной. Касается ладонью стены на уровне моего затылка.
Почему мы так, Сян?

Небо роняло мелкие слёзы.
Я распахнул ворота - в это время Фусян обычно сидит с дочуркой в задних комнатах, но и оттуда всё слышно.
- Фусян! Фусян, я вернулся! Посмотри, кого я прив...
Я умолк, ловя настроение дома.
Цзыцю удивлённо оглядывался – час назад я расписывал ему, как Фусян встретит нас с малюткой на руках, Фусян будет светиться от радости, а Цайшэн пытаться ловить Цзыцю за волосы, она так любит играть с чужими волосами.
Сумрак в доме, кто-то не закрыл ставней, холодный ветер.
Я рванулся вперёд, распахивая двери – одну за другой.
- Фусян?!
Нет, нет здесь, нет и тут.
- Цайшэн!
Да что же происходит?!
- Фусян! Где вы?!
Чувство безысходности, горя, которое можно было попробовать на вкус...
В доме было пусто.
- Кто-нибудь?! Сян!
Ни слуг, ни Фусян, ни дочери.
Я выбежал в сад, но и там не было никого.
Вернулся обратно, начал снова врываться во все комнаты...
Мы с Цзыцю обыскали ещё раз дом, но в нём не было ни души.
Я не понимал, что происходит, всё чего сейчас хотелось – увидеть Фусян и Цайшэн, узнать, что они в порядке.

- Я спас ему жизнь. Прости, устал немного.
Она опустилась на колени, прислоняясь боком к моей спине. Нас разделяла стена, и я не мог чувствовать её тепла.
- Они уходят от Небесной Стражи. И мне хочется им верить. Сян...

Я не чувствовал во всём доме человеческого тепла.
- Цзыцю... Что же это?!
- Спокойно. Куда они могли пойти?
- Никуда... Фусян не выходила из дома, боялась за малютку...
Кажется, я со всей силы стукнул по стене, кажется, вокруг всё начало дрожать и рушиться...
Помню только, как руки Цзыцю тряхнули меня.
Он что-то говорил, но я не слышал...
- ...искать туда. Ну же! Цзифэй, очнись!
Он ещё раз тряхнул.
Только тогда до меня дошло, что я потерял над собой контроль.
Медленно приходил в себя.
- Цзифэй, что это было?
- Я... не важно.
- Цзифэй.
- Я просто не сдержался.
- Простить? Ты только что чуть не угробил нас обоих. И... Цзифэй, твои волосы...
Они уже начали распрямляться, но я и без того понимал, что это был за всплеск.
- Иногда моя сила, сила иной природы, чем у обычных небожителей, вырывается наружу.
Я сбросил его руки.
- Всё уже в норме. Пусти. Нам надо искать их дальше.
Сейчас я понимаю, что мог обидеть его тогда.
Но в тот момент мне было всё равно: это была и есть не самая моя лучшая сторона. Мне казалось, что я доверял ему всецело, но об этом говорить был не готов.

- Один из них чем-то похож на меня, он тоже... Ни то, ни это. Смешно. А второй и вовсе человек... Знаешь, это было там же. В том же лесу, Сян. Может, небо даёт нам какой-то знак?
Она не шелохнётся, только слушает.
Замёрзнешь...

Лес, защищавший нас от стрел и мечей небожителей.
Лес, прятавший нас от лишних глаз.
За лесом были горы...
Что-то толкало меня вперёд. Цзыцю не отставал, мы бежали в сторону леса...
Я чувствовал, что надвигается что-то страшное. Нет, не надвигается – случилось, просто я об этом вот-вот узнаю. Помнил о недавнем всплеске и старался держать себя в руках. Думать, только думать, никаких эмоций.
Узнал её, ещё до того, как увидел.
Она была одна...
Моя Сян лежала, свернувшись среди корней вековых деревьев.
Что-то внутри оборвалось – Цайшэн не было рядом, моего лисёнка я не чувствовал.
Но Сян, Сян была жива!..
Я бросился к ней, обнял, прижал к себе – небо, как она была холодна...
- Фусян... Сян, любимая, это я. Я здесь, рядом.
Она начала плакать. Снова – я знал, что всё это время она плакала...
Моя стойкая маленькая Сян – ей было плохо, больно, а я не понимал, что произошло, как это исправить.
- Сян, тише, тише... Что случилось?
Голос хрипл, мне с трудом удавалось разобрать, что она говорит.
- Цай... шэн... ...на ...брала ...её... По-чему?

Поднимаюсь, опираясь на стену делаю пару шагов к двери.
Выдох – вхожу, пошатываясь, опускаюсь рядом с Фусян на пол.
Обхватываю хрупкую фигурку любимой, притягиваю к себе на колени.
- Замёрзла...
Маленькие ладони скользят по груди вверх, тонкие руки обвивают за шею.
И кто кого согреть пытается?

Внутри меня всё похолодело.
- Кто? Фусян, кто забрал нашу девочку?
- Она ... зала ... Цай... ...шэн... шэн...- Сян сотрясали рыдания, я с трудом продирался меж всхлипов, ища смысл.
- Фусян?
- ...надлежит ей...
Нет.
Только не это.
Только не сейчас.
Не Цайшэн.
- Шимэй*. – Её назвал уже я.
В ответ ветер кинул в нас опавшими листьями.

Много, много веков назад...
- Дай мне слово, что однажды ты станешь отцом моего клана, брат. Ты или твой сын – один из вас продолжит род лисиц-оборотней.

...мы были как брат и сестра.
Мы выросли вместе. Вместе прошли обучение. Знали друг о друге почти всё, я даже почти доверял ей.
Да, она знала о моей демонической составляющей, она всегда словно присматривала за мной. Не раз выручала меня, когда, казалось, провал и смерть были неминуемы.
Я же всегда защищал её – хотя ей так редко требовалась чья-то помощь или защита.
А она всегда была защитницей и Учителем для талантливых лисичек, которые могли стать женщинами. Шимэй хотела вывести их на один уровень с небожителями.
Тогда я мне казалось, что я ничем себя не обременяю, давая клятву помочь сестре. Лисицы, обречённые на смерть – благодаря мне они могли стать небесными лисицами, и их – наш! – род процветал бы... Да и перспектива иметь много прекрасных жён меня совсем не пугала.
Вечность назад.

Чуть покачиваюсь с Фусян на руках.
Сян...
Моя Сян. Моя единственная лисичка.
- Я хочу познакомить тебя с ними, когда человек будет чувствовать себя лучше. Они мне симпатичны, да и ты уже давно сидишь в одиночестве. Они тебе понравятся. Ммм, Сян?
Я ожидал отказа – но в ответ Фусян лишь вздохнула и крепче прижалась ко мне. Или меня к себе... Не важно.

Она пришла вскоре после рождения Цайшэн.
- Цзифэй. Ты пойдёшь со мной.
- Нет. Это моя жизнь, Шимэй. Я люблю Фусян, и в мои планы никакие другие лисицы не входят.
- Брат, ты прекрасно знаешь, как решить эту проблему. Ты сдержишь слово, и твоей семейной жизни с выбранной небожительницей ничто не помешает.

Я – клятвопреступник.
Слову девятихвостого тясячелетнего лиса Цинь Цзифэя нельзя верить.
Когда пришло время, я отказал ей в исполнении обещания.
Отказался становиться отцом её рода.
Отказался отдать ей своего ребёнка.

Молчу.
Легко провожу кончиками пальцев по мягким волосам.
Волосам, на которых уже три века не тает снег.
Поток её энергии, мягко коснувшийся меня.
Что ж это ты делаешь, лисичка?..

Как она посмела?!.
После всего...
Меня вновь охватил гнев, и одновременно с этим – я почувствовал дрожь маленького существа на моих руках.
Я удержался.
Нет, это моя Сян тогда удержала меня от превращения в демона.
Глаза начали видеть – темнота павшей на землю ночи, расплывающиеся очертания окружающего, ствол дерева, за ним ещё, кусты, корни и что-то ослепительно белое – волосы жены. Волосы, бывшие прежде цвета солнца.
Фусян уткнулась лицом в мою грудь, её плечи сотрясали рыдания.
Она цеплялась за меня – как за последнюю соломинку.
Бедная моя Сян...
Меня переполняли своя и её боль. Я чувствовал свою вину... Её отчаяние. Но тогда я заставил себя забыть об этом.
Фусян была важнее.
Прижал к себе крепче.
- Я найду её, Сян. Шимэй не причинит вреда нашей дочери. Я найду и заберу её, слышишь?
Она лишь сильнее прижалась ко мне.
Я отыскал глазами Цзыцю – он стоял рядом, не смотрел на нас.
Я знал, что в тот момент он был полон такой же ненависти, что я. Но я запретил себе думать об этом.
- Цзыцю...
Он сделал шаг, опустился на колено рядом с нами.
- Мы возвращаемся.
Лишь кивнул в ответ.

Всё в порядке. Почти в порядке...
Встаю, всё так же держа её на руках – она ничего не весит, но с каким трудом даётся мне это сейчас!
Фусян протестующе пытается оттолкнуть меня ладонью, но я не отпущу тебя, лисичка.
Покачиваясь, дохожу до её кровати, не отпуская от себя, укладываю – ложась рядом.
Кое-как сбрасываю сапоги, накрываю нас покрывалом.
Касаюсь губами белых волос.

*
Шимэй – "сестрёнка-наставница", так Цинь Цзифэй называл Шифу.

[Ay_16r]

Часть V-I.
ОСКОЛКИ

Часть V-I.
ОСКОЛКИ

Всю ночь я провёл возле постели Фусян.
Но до самого утра не я один не смыкал глаз.

- Нет, Цзыцю.
- Цзифэй, Фусян ещё не оправилась, ты должен оставаться с ней, я...
- Цзыцю, ты не можешь идти на поиски. Ты... Ты вернёшься и продолжишь обучение. Прости, что оторвал тебя.
- Что ты такое говоришь, Цзифэй?!
- Фусян скоро будет лучше. Тогда я смогу со спокойной душой отправиться на поиски Цайшэн.
- Нужно действовать немедленно! Мы ещё можем найти их следы! Если они сделают что-то с твоей дочерью?
- Я знаю, что с ней ничего плохого не случиться. Они... – я запнулся.
- Они?..
- Шимэй будет заботиться о ней так же, как заботилась бы о своём ребёнке.
- Откуда тебе знать об этом? Цзифэй, ты знал, что твой ребёнок похищен Шимэй. Ты не был удивлён этим, и сейчас ты спокоен. Что происходит?
- Это не твоё дело.
Это задело его ещё больнее, чем в прошлый раз.
Словно порыв холодного ветра ударил мне в лицо.
Цзыцю сжал губы, отвернулся.
Я боролся с собой всё это время. Я... Я малодушничал – мне не хотелось, чтобы о моих проступках знал кто-то ещё. Вернее... Мне хотелось, что бы он знал только о хорошем, что во мне было. Я хотел уберечь его от своего зла.
Но в тот момент понял, что теряю его.
Тогда, я подошёл, положил руки ему на плечи и посмотрел прямо в глаза.
- Пойми, Цзыцю...
Но как он мог понять, если я не был с ним откровенен?!
- Она имеет над тобой какую-то власть.
Я первым отвернулся.
Он молчал и не сводил с меня глаз. Мне было не по себе от этого взгляда. Чувство вины – перед ними всеми за всё – острыми кинжалами наносившее удар за ударом. Это было невыносимо, но ещё невыносимей – молчать дальше.
- Ты помнишь, тогда? Когда ты спас нас с Фусян. Тогда Небесные Лучницы получили приказ казнить Шимэй. Шимэй уже давно собирала по всей земле способных лисиц, учила их превращаться в женщин. Женщин-оборотней. На небесах их считают демоницами, видят лишь исходящую от них угрозу. И у этих лисиц нет будущего – они живут короткую жизнь и умирают, так и не сумев продолжить свой род. Если только им не удастся заполучить небожителя, способного подарить им детей.
Он ни о чём не спрашивал. Просто слушал, не отводя от меня взгляда.
- Сотни лет назад... Я дал слово Шимэй... Что стану мужем и отцом детей её лисиц. Я... Или мой ребёнок. Месяц назад она пришла потребовать исполнения обещания.
Я услышал всхлип-ужас за дверью. Потом – звук негромких, быстро удаляющихся шагов.

Ветер, несущий снег и холод в окна. Шум ветвей.
Фусян продолжает спать, её дыхание спокойно и легко.
Я же в который раз не могу заснуть.
Осторожно высвобождаю руки, выбираюсь из-под покрывала, укрываю её – чтоб ни один сквознячок не пробрался.
Покачнуться, вставая. В глазах темно, минуты две не вижу ни одинокого огонька ночника, ни отсвета углей в печи. Обуться – не удержаться, почти рухнуть на ледяной пол – тихо-тихо... Нет, спит, моя лисичка.
Ты готова отдать мне себя всю, до последней капли жизненной силы... Но я не готов принять такой дар, любимая.
С ещё большим трудом подняться.
Шаг, ещё один – как же я устал, расслабился, может, не стоило уходить? – притворить неслышно за собой дверь.
В коридоре никого... Мои глаза видят и в темноте, хотя порой хочется не видеть, не слышать, не чувствовать ничего.

Я не догнал её.
Фусян заперлась в своей комнате, захлопнула дверь перед самым моим носом.
Я просто стоял и не знал, что делать.
Она слышала – об обещании. Но не о моём отказе.
- Фусян...
Из комнаты доносились тихие всхлипы.
- Фусян, послушай... Фусян, я не собирался бросать тебя, и уж тем более отдавать им Цайшэн. Фусян, ни одна лисица, даже небесная, не стоит нашей семьи.
Безуспешно толкал двери – впервые она закрылась на засов... Не хочет видеть.
- Фусян, любимая, открой.
Нет ответа. Я слышал сердцем её плач – внутри меня всё словно бы разрывалось от неспособности помочь ей сейчас, исправить всё за один миг.
- Фусян... Выслушай, прошу тебя.
Как она была обижена, она видела во мне предателя, она...
- Сян, я верну её.
Она не верила. Не верила мне. Она...
- Сян, пожалуйста.
Она ненавидела меня.
И не хотела слушать.
- Сян, я не виноват. Не виноват в этом, ты слышишь?!. Она пришла тогда...И я отказал ей!.. Понимаешь? Я сказал, что она никогда не увидит ни меня, ни моего ребёнка. Мы не принадлежим ей. Ты думаешь, что я мог бы отдать своего ребёнка кому-то?!.
Дело было даже не в этом. Просто...
- Я отказал... Я верну её. Верну нашу дочь. Сян, ты понимаешь?
Я слышал его шаги. Цзыцю встал чуть поодаль, прислонившись спиной к стене. Просто стоял, скрестив руки на груди и опустив голову, и смотрел в пустоту перед собой.
- Сян!..

Сян...
Дверь в комнату раненого приоткрыта. Осторожно заглядываю – один спит, второй сидит, ссутулившись, рядом и не сводит с него глаз. По ощущениям – не хуже не лучше, оба. Это хорошо.
И всё же...
Кто они?
Я сдержу слово: не буду просить их откровенности. Но потребую, чтоб остались здесь до выздоровления. Что ещё за новости – отпустить раненого и ослабленного, да они за себя постоять не смогут! Нет.
Продолжить идти, несколько шагов – прислониться к стене передохнуть. Сейчас, туман рассеется, и...
Удивление, торопливые шаги за спиной.
Услышал?!
Или я старею...
- Я помогу.
- Вот ещё. И сам прекрасно дойду.
- Я...
- Это не твоя забота. Вернись к своему другу.
Искренне хочет помочь, отблагодарить, но что мне в том?
Ты не поймёшь, что...
- Я делал это не ради тебя или этого человека. Я тоже должник, и должен выплачивать свой долг... Хотя бы так. Даже сейчас, в память, о...
Оборвал фразу. Это неважно. Тебе ничего не скажет это имя.
В память о друге, которому обязан слишком многим.
В память о Цзыцю.
Сжимает губы, молчит.
Вовремя приходит в голову, что с девушкой можно быть и помягче, даже если и мозг у неё сейчас работает по-мужски.
- Всё в порядке. Мы завтра поговорим, когда я отдохну, хорошо? – Улыбнуться. – Ступай, ступай к нему.
- Да.
Девушка-юноша нехотя поворачивается и идёт обратно. Чувствую спиной – обернулся в полосе света, смотрит, как я удаляюсь.
До моей комнаты ещё несколько десятков шагов.

[Ay_16r]

Часть V-II.
ОСКОЛКИ

Часть V-II.
ОСКОЛКИ

Я различал в темноте его профиль в те моменты, когда отрывал взгляд от двери и стен.
За эти часы, что я стоял у её двери, Цзыцю не проронил ни слова.
Я умолял её прислушаться. Шептал. Просил. Уговаривал.
Она слышала каждое слово, но была глуха.
Потом было хуже.
Кричал. Угрожал. Колотил в дверь.
Она не хотела понимать.
Она не верила, что я могу что-то скрывать от неё.
Её убивало именно то, что я не был достаточно откровенен с ней, с той, кого называл своей любимой и единственной. Скрыл от неё нечто, прямо касавшееся её и нашего ребёнка. Если бы она знала заранее, этого бы не случилось!..
Я начинал ненавидеть всех и всё.
Шимэй, в одночасье разрушившую нашу жизнь. Фусян, что отказывалась слышать меня. Ребёнка, который был вообще не при чём. Цзыцю, с его молчаливым сочувствием.
Себя.
Себя я ненавидел в первую очередь.
За клятву.
За молчание.
За недомолвки.
За свою сущность.
За то, что недостоин своей жены, своей дочери, своего друга.
Их доброты. Их любви. Их доверия.
Недостоин просто быть рядом с ними.
Ненависть, которой я не знал до этого, охватила меня.
Ненависть, что чернее самой глубокой пещеры.

Темнота вокруг не мешает.
Зажечь светильник – хочется видеть маленький тёплый огонёк рядом. Поставить у кровати. Побороть желание упасть сразу – и едва ли потом я об этом пожалею. Добраться до окна, открыть его, впустить морозный воздух в комнату.
Шаг. Медленный. Ещё один. К свету.

Пол был ледяным.
Я лежал лицом в пол, кто-то тяжёлый придавливал меня сверху. Руки были больно заломлены за спину, кто-то говорил мне прямо в ухо.
Кажется, до того, как потерять сознание, я сопротивлялся, пытался скинуть его с себя.
- ...верь мне, ну же, возвращайся.
Нет.
Меня хотят заставить что-то делать. Кто-то мешает мне, я не дам ему управлять мной...
- ...думай о Фусян, ты так только убьёшь её, нас. Цзифэй, этим не помочь...
Он продолжал уговаривать, я пытался закрыться от его голоса, пытался бороться – небо, до чего он силён...
- ...слышишь? Цзифэй, ты слышишь меня?
Голос испуганный, я слышу стук его сердца – оно бешено бьётся... Что ж, если мне не одолеть тебя просто, тогда... Сейчас, сейчас я найду твоё слабое место, ударю и высвобожусь...
- ...ты Цинь Цзифэй, ты небожитель, но не демон! Понимаешь?
В тот момент, когда я коснулся своим сознанием его – меня словно ударило молнией.
- ...цю...
Хватка чуть ослабла.
- Цзифэй?
Я постепенно осознавал происходящее.
- Проклятье...
Он крепко держал меня, но я уже бросил вырываться. Тяжёлое дыхание – его? моё? - в ушах стоял шум, перед глазами была темнота.
Я не знаю, как смог почувствовать его тогда.
Не знаю, как он, младше и слабее меня, смог удержать рвущегося наружу демона, смог вернуть меня прежде, чем я успел совершить что-то страшное.
Он отпустил меня, спустя какое-то время помог подняться и привалиться к стене.
Мы сидели плечо к плечу, пытаясь отдышаться.
- Цзыцю, я...
- Можешь не говорить.
Я снова чуть не убил нас.
Он снова спас... Нас.
Нас всех.
- Ты имел право знать...
Он повернул голову и просто посмотрел мне в глаза. Я же чувствовал себя не тысячелетним небожителем, а неразумным лисёнком, вытащенным из ловушки взрослым лисом.
- Я снова твой должник.
Он покачал в ответ головой.
Я откинулся, закрыл глаза и просто приходил в себя.
Но что-то было не так...

В отсветах огня замечаю кровь на руках и одежде.
Провести языком по пересохшим губам – пить...
- Хэн...
Он никогда не заставит себя ждать. Верный мне больше двух сотен лет Хэн, готовый придти по первому зову. Мальчишкой увязавшийся за мной, ни разу не предавший... Человек, которого я сделал бессмертным.
- Господин Цинь?
- Воды из родника. Холодной, да.
- Прикажете ужин?
- Да, что-нибудь. И моего укрепляющего питья...
Нужно восстановить силы, хотя бы отчасти.

Я резко вскочил – в глазах потемнело, земля уходила из-под ног.
- Цзифэй? – почувствовал, что кто-то не дал упасть – кто, кроме него? – мотнул головой, бросился к двери.
- Сян!
К отчаянию Сян прибавилось что-то ещё...
- Сян, открой!
Она боялась, внутри её был холод... Она хотела...
- Сян, не смей! Цзыцю, дверь!..
Вдвоём мы ворвались в комнату – и время будто замерло вокруг меня.
Он ещё лишь оборачивался, но кинжал – неимоверно острый, дар её матери – занесённый для последнего удара, неизбежно приближался к груди Фусян.
Мгновенье, растянувшееся в вечность – оттолкнулся – прыжок, почти полёт, вперёд – кинжал всё ближе, ближе – в последний момент – почти коснулся!.. – успел схватить любимую за руку, меняя направление – Фусян тихонько вскрикнула – я не удержал равновесия – мы оба падали на пол – перевернулся в воздухе, упал на спину, прижимая жену к себе, закрывая её собой от возможного удара.
Слабым стуком – кинжал на деревянном полу.
У неё не осталось сил, моя маленькая Сян беззвучно плакала, сжавшись в комочек.
У неё не осталось ничего – говорила она сама себе – зачем жить?
Глупышка, что же ты...
- Я с тобой, Сян...
Я смог сесть, обнял её крепче – она пыталась вырваться – Не отпущу тебя!.. – гладил по голове...
- Тише-тише...
Что-то шептал, пока она не забылась во сне. Сон был тревожен, она вздрагивала и всхлипывала...
Цзыцю уже давно не было в комнате.
Я был благодарен ему за...
За всё.

[Ay_16r]

Часть VI.
ГДЕ ТЫ?

Часть VI.
ГДЕ ТЫ?

Шаги старого слуги давно затихли.
На столике чуть дымится горячим паром чайник, запах трав ползёт по комнате.
Забытый людьми состав, доработанный мной – не один век потребовался, чтобы понять, как усилить его действие. Способ его приготовления исчезнет вместе со мной каких-то несколько десятилетий спустя.
Тепло передаётся озябшей руке – не сразу понимаю, что ещё и обжигает.
Успокаивает, согревает – будто пускает огонёк жизни в кровь.

Тепло фарфора. Тонкий узор, бегущий вдоль ободка.

Больше всего на свете я хотел бы сейчас, чтобы ничего из этого не случилось. Чтобы это оказалось лишь тяжёлым затяжным сном.
Чтобы сейчас мы просто сидели вчетвером в той самой комнате... Чтобы Фусян смеялась, Цайшэн была рядом, взрослая красивая небожительница, и Цзыцю радовался вместе с нами.

Я просил его уйти.
- Спасибо тебе. Но... Дальше я должен сам. Завтра же я начну поиски, не пропущу ни единого места, где только могли бы поселиться женщины-лисицы.
- Цзифэй... Тебе потребуется помощь.
Отрицательно покачал головой.
- Ты сделал для нас и без того слишком много. Тебе нужно продолжить обучение... Прошу – вернись к Би Юаньцзюнь. Едва ли кто знает о том, где ты был все эти дни... Но подвергать тебя дальнейшей опасности – нет, Цзыцю.
Он молчал.
Я встал, подошёл к нему, положил руки на плечи.
- Ты помнишь, что пообещал мне однажды?
- Цзифэй...
- Выполни свою клятву. И... Помни – я твой вечный должник. Но однажды я смогу вернуть тебе свой долг.
Он коснулся меня в ответ.
- Двери моего дома всегда будут открыты для тебя, младший брат.

Ветер трепал его одежду, развевал серебристые волосы.
Серой листвой заметал его следы.
Я смотрел ему вслед – человеку, бывшему слабей и сильней меня.
Когда он скрылся в лесу, я вернулся в дом.
К моей Сян, что была дороже всего остального.

Пар от горячей воды белой дымкой повисает в сумраке комнаты.
За стенами шепчет ветер...
Откинуться, прислониться к стене, закрыть глаза.

Я не отправился за Цайшэн в тот день.
Не отправился и на следующий.
В ночь, когда холодная сталь чуть не разлучила меня с моей женой, Фусян слегла – а я не мог, не хотел отходить от неё ни на шаг.
Печаль съедала её, мне казалось, что я борюсь за каждый её вздох – стоит лишь ненадолго оставить Фусян, как она забывает, что нужно жить...
Мои люди были отправлены во все стороны, но все они возвращались ни с чем.
Так прошла зима.
Когда на деревьях набухли почки, когда солнце пригрело и сердце земли оттаяло и запело – лишь тогда Фусян начала оживать.
Но с того самого дня...

Сном, серым сном кажется сейчас моя жизнь.
Сном, в котором снегом заметает следы дорогих мне существ.
Сном, где человек, бывший моей радостью и моим смыслом – потерял вкус к жизни.

Чувство одиночества, вины...
...ни слова в упрёк... ни слова сочувствия...
- Сян...
...погасший огонь в очаге...
- Не молчи...
...лишь ветер, гоняющий по дворику сухую листву...
- Пожалуйста...
...холодные тонкие руки. высушенные слезами глаза...
- Не надо...
...ни слова.

Я снова и снова уходил и возвращался.
Искал, таясь от Небесных Стражей, на которых натыкался слишком часто.
Менял облик, жил среди людей – спрашивал, слушал, искал намёки, зацепки – хоть что-то – но никто не мог сказать о тех самых лисах.
Как объяснить, зачем они мне, "простому человеку"?
- Месть, – отвечал я честно. - Они похитили мою дочь.
Часто приходилось обрывать поиски и из-за назойливых даосских монахов или просто чрезмерно любопытных властей.
Возвращался, когда становилось тише, и продолжал искать.
Год за годом, гора за горой, лес за лесом, селенье за селеньем – везде, где чувствовал присутствие оборотня или хотя бы какого-то проявления магической силы.
Их было немного, одни несли людям смерть, другие пытались жить с ними – но все они были одиночками, и никто из них никогда не слыхал ни о Шимэй, ни о стае лис, ни о маленькой девочке.

Сквозняк пробирает до костей, заносит в комнату пушистые снежинки, гонит их по полу – они тают, приближаясь к переносной печи. Донышко чашечки в моей руке уже давно высохло.
Достаточно.
Встаю, почти легко – смешно. Фусян и Хэн – те, кто не дадут мне погибнуть.
Надо добавить масла в светильник, огонёк что-то пытается клевать носом. И, пожалуй, слишком холодно...
Тянусь закрыть окно и замираю, зачарованный пронзительным танцем.
Пушистый лёгкий снег легко опускается на деревья в саду...
Порой его кружит ветром, но затем он снова мягко оседает.

Лишь спустя полвека я нашёл того человека.
Я почувствовал его – по метке на его лбу. Метке, что должна передаться через века в его последующих воплощениях.
Он видел Цайшэн, но видел её десятки лет назад.
Впервые за время поисков мне улыбнулась удача, я, наконец, узнал что-то о своём лисёнке.
В те времена умирающий на моих руках старик был ещё ребёнком. Лисицы – он звал их "феями" – покинули эти места слишком давно, чтоб я могу проследить их дальнейший путь.
Обрывки его воспоминаний, я сплетал в один узор, чтоб донести весть домой, рассказать Фусян: о маленькой девочке, доброй, неимоверно сильной, девочке без родителей – сердце моё сжалось – жившей с "феями" на горе Хусянь, девочке, не видящей людей и не знающе детских игр, бешеной собаке – о чём думала Шимэй, отпуская лисёнка одну?! – и той, кого она назвала сестрой.
Сплетал в воедино, что бы молчать о том, как пропадали мужчины и дети. О тёмных делах, которые приписывали лисицам-оборотням. Делах, в которых обвинялись существа, которых Цайшэн звала "сёстрами".
Могла ли Цайшэн, ещё ребёнок, перейти на тёмную сторону?..
Нет. Нет, нет и нет.
Шимэй мечтала вывести обычных лисиц – в небесные... Она не допустила бы. Почему?.. Старик не мог дать мне ответ.
Жена старика давно умерла, их дети не могли знать ничего о горе Хусянь и лисицах, живших когда-то на ней.
Я не мог продлить его жизнь – старость неподвластна даже небесным Целителям.
Старик ушёл в себя, стал говорить что-то о жене, посевах, называл имена – вероятно, детей. Я оставил его. Уходя, снял заклятье сна с его домочадцев.

Полторы сотни лет – они словно были на шаг впереди меня, мне казалось, что я хватаюсь за воздух, видя впереди взмах одного из серебристых хвостов.
Они были спрятаны за надёжным барьером – Шимэй знала, кого бояться, я не мог почувствовать ни её, ни моего лисёнка...
Чем дальше, тем сложней было продолжать поиски. Капля за каплей - силы уходили.
Мне казалось, что я кружусь на месте, что гоняюсь за своим собственным хвостом, в то время, когда мой лисёнок находится совсем в другой стороне.
Я уходил дальше и дальше – но мне казалось, что так я лишь удаляюсь от Шимэй и Цайшэн... Но проверить этого я не мог.
Каждый новый ложный след, приводивший либо к другому оборотню, либо просто внезапно обрывавшийся вникуда, – после каждого разочарования становилось всё сложнее продолжать начатое.
Тогда я начал осознавать, что старею.
Но что-то гнало, заставляло возвращаться на уже осмотренные места, мне казалось, что я что-то упускаю и могу опоздать – и...
Будто небо решило не допустить, чтобы я нашёл её.
Снова и снова я возвращался домой ни с чем. Снова и снова у меня не было добрых вестей для себя и Фусян. Снова и снова я прятал зябнущие плечи в своих объятьях, снова и снова шептал ей, снова и снова – "Найду!" – в надежде увидеть хоть искру прежнего огня.
Промежутки между поисками удлинялись.
Но я продолжал искать.
Годы. Десятилетия... Века.
Боль всегда жила внутри моей любимой. Боль, закрывавшая от неё радость и красоту мира.
Фусян цеплялась за меня, но что происходит вокруг – ей было безразлично.
Поиски не приносили результата. Я нигде не мог найти свою дочь...
Отчаяние охватывало меня сильней с каждым днём. Приходилось заставлять себя...
1000. 1100.
Силы уходили...

С того самого дня, когда был подслушан разговор, Фусян не произнесла ни слова.

[Ay_16r]

Часть VII.
С ТОБОЙ. БЕЗ ТЕБЯ.

Часть VII.
С ТОБОЙ. БЕЗ ТЕБЯ.

Тянусь выбить подпорку – в лицо ударяет ветром со снегом.
Врывается в лёгкие невыносимой свежестью...

Тот год начался не как все. Меня не покидало чувство, что что-то происходит, что они близко, что ещё чуть-чуть – и я буду у цели. Я удвоил усилия – почти не таясь, рискуя отдать всё оставшееся поискам.

Он пришёл в конце весны.
Сильный, уверенный в себе, спокойный – небожитель.
Изменившийся, прошедший долгое обучение, справившийся со своими эмоциями, переживший свои потери, но всё же – он.
Я возвращался – вновь ничего – когда почувствовал знакомое присутствие, а затем увидел его.
Впервые с момента разговора со стариком меня охватила радость. Радость, с которой я не мог совладать.
Мы шли друг-другу навстречу.
Я слышал, что он улыбается в ответ.
Мы остановились друг напротив друга.
Тысячи слов... Но тогда я смог произнести лишь одно.
- Идём.
- Да.

Чувством невосполнимой утраты отозвалось что-то внутри...

- ...И когда я найду её, проведу обряд очищения и верну её на Небеса, моё обучение будет закончено.
- Цзыцю...
- Твои поиски не увенчались успехом, но ты вёл их в одиночку. Сама Би Юаньцзюнь озабочена этими демонами и их планами на твою дочь... Сотни её подданных были посланы на поиски Цайшэн. Сотни ищеек, обшаривающих каждую травинку, заглядывающих под каждый камешек. И мы знаем, где Цайшэн сейчас.
- Что?!..
- Цзифэй, прежде выслушай меня. – схватил меня за плечи – Ты вне закона. Если тебя обнаружат – тебя уже ничто не сможет спасти. Подумай о Фусян, о Цайшэн. Ты прожил столько лет, чтобы быть пойманным и казнённым сейчас, в двух шагах от них?
Он был прав. Я мог только бессильно сжимать кулаки, стиснуть зубы, чтобы не сказать что-то лишнее.
- Я вызвался сам, едва узнав о том, кто эта девушка. А сейчас я прошу тебя доверить это дело мне. Прошу тебя не вмешиваться. Не искать встреч с ней до того, как я смогу сам привести Цайшэн в твой дом.
Он был единственным, кому я мог дать такое слово.
- Я не смогу сообщать тебе о происходящем. Пойми, это опасно для всех троих... Четверых. Но вот моё слово, брат: однажды я приду и приведу твою дочь к тебе и Фусян.
И он был единственным, чьему слову я верил.
- Да. Брат.

Я плачу?
Нет.
Должно быть, снежинки попали в глаза. Растаяли, потекли.
Это просто снег.

Начиналась осень.
В какой-то момент я понял – Шимэй ушла.
Смутно было у меня на сердце.
Разрушительница.
Младшая сестра.
Но я не мог ненавидеть её. Даже после всего, что она сделала.

Кажется, был первый снег.
Такой же – и другой.
Вечность назад...

Кольнуло, закричало, забилось что-то внутри.

Шурх метлы.
- Кто этот юноша?
Листва, кружащаяся по пустым дорожкам.

Удар стрел о древко.
- Бегите же!
Мой единственный друг.

Танцующие бабочки.
- Идём ко мне! Сейчас!
Бесконечная печаль синих глаз.

Звон стали.
- Вперёд!
Холодный ветер, гонящий снеговые облака на север.

Свист стрелы.
...Не сберёг.
Предательские слёзы.

Журчанье ручья.
- Обещаю.
Мы будем жить.
Смех.

Гул в ушах.
- Ты слышишь меня?!
Голос в темноте.

- Однажды, брат.
- Вот моё слово, брат.
Снег.

Он ушёл за Цайшэн из-за меня.
Теперь его нет.
Не верил, не хотел верить – уже знал.
И виноват в этом – я.

Снег, опускающийся на деревья.
Прячущий пути.
Укрывающий память.
Снег, забывающий...

- Цзыцю!..
Крик поглотил снег.
Словно опустел мир.
Словно исчезло что-то важное.
Словно оборвалась тонкая нить.
- Цзыцю...

Просто стоял, подняв лицо к небу, закрыв глаза.
Снег падал и падал...
Время остановилось.
Только предательская влага рассекала щёки обжигающими струйками.

Двумя руками придерживаю ковш, зачёрпывая воду.
Ледяную воду чистого горного ручья.
Ручья, который не способна замутить даже самая чёрная людская злоба.
Ручья, чьи воды уносят самые сильные страдания.
Ручья, который был не в силах помочь.

Я не услышал её шагов...
Фусян тянула меня за рукав – мне было всё равно.
Взяла за руку, обняла, повлекла за собой в дом.
Потом было тепло. Не было сил сдерживаться.
Мне казалось, что она была последним лучом света в моей жизни.
Я обнял её так сильно, как никогда прежде, позволил себе то, чего не допускал последнюю тысячу лет, плакал и не мог остановиться.
Чувствовал маленькие ладони, гладящие по волосам.
Тепло единственного оставшегося рядом существа.
Моей маленькой Сян.

[Ay_16r]

Часть VIII.
КТО ТЫ?

Часть VIII.
КТО ТЫ?

Светает... Зимняя ночь коротка.
Стягиваю с себя одежду.
Кожу обжигает воздухом комнаты.
Плеск воды в бронзовом умывальнике.

Всё изменилось.
Мы снова были вместе.
Сян всё так же молчала, но это была Сян, моя Сян, не холодное бездушное существо. Спустя двести лет - нам были не нужны слова.

Всё заканчивается.
Я окончательно осознал, что у меня не было сил на поиски дочери. Я перешёл тот порог, что доступен большинству лис. Даже Шимэй, младше меня на век – и та не прожила дольше.
С того дня я стал жить только для Фусян.
Сколько бы ни было отмерено небом – я не мог допустить, чтобы моя маленькая жена была одна. Я не мог больше тратить время на поиски.
Тянулись года.
Десятилетия.
Скоро век, как я потерял друга.
Век, как вернулась Сян.

Огонёк светильника колышется от ветра, играет уже тусклыми бликами на затейливой чеканке.
Комната светлеет.

Отбрасываю косу за спину. Дотянуться до края столика, нащупать пальцами узорный шнурок, подхватить волосы в хвост.
Пальцы ломит от холодной воды, брызги же словно пробуждают.
Опускаю вышитое полотенце в воду, выжимаю, прижимаю к лицу.
Чувствую дрожь – ай-йа, что ж так холодно-то, руки как чужие...
Сна ни в одном глазу, да и не было.
Открываю глаза, взгляд в зеркало – и как оно, вроде, ничего?

Земля уходит из-под ног.
Внутри всё обрывается.
Стою, не в силах пошевелиться.
Лицо существа, отразившегося в зеркале...

Добежать до них, сейчас же, проверить – нет, невозможно, это не...
Нет, нельзя, не так.
Спокойно...
Привести себя в порядок. Нервы в порядок, я сказал!
На негнущихся ногах дойти до постели.

Хорош-хорош.
...Что-то безумно знакомое...
...Моя одежда сидит на тебе, как влитая. Надо же...
...Забавно, и форма рук тоже похожа.
...Где я мог тебя видеть, юноша?
...Девушка...

Ткань одежды холодит, одно за другим – не чувствую тепла.
Руки дрожат, пальцы будто запинаются, завязывая тесёмки, подхватывая поясом. С первого раза не получается, распускаю, завязываю снова...
Холод не при чём.

Лицо в зеркале.
Лицо того юноши.
Чуть иное, старше, мягче.
Те же черты... Чуть иначе брови, подбородок у него острей. Но те же глаза. Нос. Губы...
Моего...
Моей...

Сесть.
Вскочить.

Невозможно.
Но как ещё объяснить?
Мы с ним – с ней! – настолько схожи...
Снова замер у зеркала – всё то же.
Цвет её косички – как и моей.
Её энергия, и...
Цайшэн!..
Мой лисёнок...

Шагнуть из комнаты, едва не бегом по посеревшим коридорам дома.
Нет, тише, не спугнуть...
Они здесь, никуда не ушли.
Она не бросит своего...
Так, что ещё за дела со смертными?!.
После, об этом мы будем думать после.
Фусян...
Нет, не сейчас.
Сначала...
Как-то проверить, я всё же не уверен, что он...
Но...

[Ay_16r]

Часть IX.
ОБРЕСТИ

Часть IX.
ОБРЕСТИ

В комнате чуть прохладней, чем несколько часов назад.
Она-он спит, голова на сложенных на кровати руках, почти касается макушкой руки юноши с серебристыми волосами. Снова отмечаю на руке раненого метку небесной феи в виде пиона.
Останавливаю себя на полпути – холодно! – поворошить угли: пока так, после разберётся Хэн. Заодно – отдышаться.
Подхватываю покрывало со второй кровати, осторожно укрываю. Крепко же он спит...
Спокойный, расслабленный...
Мой...
Долго смотрю на него – не могу наглядеться.
Каждая чёрточка его лица – такого... Родного... И в то же время – чужого. Непослушная чёлка – её волосы такие же, как волосы Фусян когда-то давно...
В голове пустота – вскоре понимаю, что просто любуюсь на дочь в её мужской форме.
Но если она так привязана к этому смертному – значит, она всё ещё остаётся девушкой, в той форме, в которой была рождена.
Заставляю себя переключиться на мальчика с серебристыми волосами. Всё хорошо. Идёт на поправку. Думаю несколько секунд, после создаю целительный поток, шепчу заклинательную песнь, чуть касаюсь плеча – минута, другая – лишь снежинкой, чьи лучи тоньше волоса, останется шрам. Бинты снимем потом.
Выдыхаю. Усталость навалилась снова...
Отхожу к окну – прислоняюсь к стене, смотрю на своего мирно спящего ребёнка.
Дома...
Тихо смеюсь.
- Цзыцю... Спустя вечность – она здесь. Пусть не с тобой... Но я знаю, что ты тогда сделал всё возможное... В отличие от...
Серебристо-волосый мальчик бормочет что-то во сне – простом сне, не обмороке или лихорадке.
Поворачивает голову на подушке.
Первые лучи солнца скользят по лицам дочери-сына и её друга.

Внезапно – странная мысль.
Отмахиваюсь, бред.
Он совершенно другой. Хотя...
Нет.
Это не может быть...
Но я...
Пиона!.. Метка, оставленная, чтобы кто-то был узнан через века...
Му Дань, небесная фея пионов...
В голове начинают складываться разрозненные кусочки одного узора...
То чувство, будто я знаю и его...

Цайшэн хмурится, пытается плотней закутаться в покрывало.
Проснулся.
Цепляется за остатки сна...

- Доброго утра.
- А? – вздрагивает, открывает глаза. Зелёные... Смешно трясёт головой, сгоняя сон.
- Доброе. Кажется, я...
Соскакивает с места. Делаю жест – "сядь".
Молчу, думаю.
Не могу же я спросить его так в лоб!.. А если он вообще не знает, как её зовут?.. Вряд ли, конечно...
Но должен быть способ...
Цайшэн беспокойно вглядывается в своего друга.
Нет, это глупо.
- Он в порядке. – Подхожу к ним.
- Я... Мы... – снова пытается встать.
Снова жест – да сиди уже.
- Можешь не говорить.
Становлюсь напротив него, не в силах оторвать взгляда от огромных зелёных глаз.
Сейчас!
Руки ложатся ему на плечи.
- Вы среди друзей.
Склоняюсь к юноше – медленно, ближе – не отрывая взгляда.
- Нужно ли тебе прятаться за этой маской, – замер, не шелохнётся, глаза в глаза.
- ...Цинь Цайшэн?
Распахнутые глаза. Да!.. Сердце стучит, как у маленькой пташки. Изумлён, напрягся: рука тянется, случись что – выхватить меч.
Касаюсь губами лба юноши – объединяя против воли наши потоки энергий, вторгаясь и перенаправляя их течения.
Заставляя принять истинную форму.
Она даже не чувствует чужака...
Руки опускаются куда-то вниз, ощущаю хрупкие девичьи плечи ладонями.
Опускаюсь на колено, вглядываясь в неё – Сян, моя Сян, как же вы похожи и непохожи...
- С возвращением домой, Цайшэн. Мой лисёнок. Моя дочь.

- Пожалуйста, отец!
- Презренный! Как только руки твои посмели прикоснуться к моей дочери?!.
- Отец!
- Ты недостоин дышать одним с ней воздухом, и ты ещё...
- Я...
- Кто дал тебе право говорить?!
Молчал, кусая губы... Советник самого Нефритового Императора – что против его слова слово простого девятихвостого лиса?
А что мне терять?
- Я люблю вашу дочь, и она отвечает мне взаимностью. Обстоятельства были против нас, и просить её руки по всем правилам я не смог...
- Да как ты смеешь...
- ...и потому сейчас мы здесь – два пленника, а не два благословлённых ребёнка...
- Молчи! - громом голос под сводами зала. - Увести. Я буду просить Императора о твоей казни.
- Нет, отец!
Моя маленькая Сян... Она бросилась передо мной, приставив к горлу острый кинжал.
- Фусян, не смей!
- Ты!..
- Если хочешь его смерти – знай, на твоих руках будут смерти твоей дочери, и её ребёнка.

Мы уходили.
Пойманные, приговорённые и затем отверженные.
- Забудь, что у тебя был отец. Ты больше не дочь мне.
Он не смог убить меня, зная, что она, не колеблясь, покончит с собой. Зная, что Фусян ждёт ребёнка от недостойного её существа, он предпочёл вычеркнуть дочь из своей жизни, сохранив жизнь ей.
Уходили вникуда.
Уходили втроём: я, моя Сян и наша неродившаяся ещё малышка.
Уходили, чтобы жить.

Обхватываю руками, прижимаю к себе.
Замешательство. Не понимает. Не знает, верить мне или нет: 300 лет быть одной – и вдруг...
А я...
Я просто сжимаю своего ребёнка в объятьях.
Пробует оттолкнуться – отпускаю, знаю, что не убежит.
Принимаю женскую форму – округляющиеся от изумления глаза дочери.
Кивнуть.
- Я Цинь Цзифэй. Твой отец, Цайшэн, – как странно звучит из уст женщины...
Смотрит, не мигая, губы беззвучно шевелятся.
Касается дрожащей рукой моей щеки – накрываю руку дочери своей ладонью, удерживаю.
Выдох, закрыть глаза, снова вернуться в мужскую форму.
Вижу слёзы в глазах Цайшэн.
Притягиваю к себе, снова обнимаю лисёнка.
Чувствую спиной обхватившие меня тонкие руки...
Слышу её шаги. Всхлипы лисёнка в моих объятьях.

Я начинаю говорить
Слёзы обиды, непонимания – ведь мы были живы, почему мы её не нашли и почему появились сейчас, только сейчас?
Я, Фусян, наше изгнание, рождение Цайшэн, Шимэй, Цзыцю... Безуспешные поиски. Три долгих века.
Понимаешь ли ты, что я говорю тебе? Как мы жили, почему так?
Судорожно вздыхает, когда я упоминаю Цзыцю, словно сжимается.
Меня захлёстывает волной эмоций дочери, проснувшихся в ней от одного только упоминания моего друга. Он действительно нашёл её, защищал, они... Они. Они любили друг-друга. Он погиб за мою дочь... Осознав это – умолкаю.
- Цзыцю...

Всё верно!..
Оборачиваюсь, смотрю на мальчика, нет, юношу, лежащего перед нами на кровати.
Цайшэн тоже смотрит на него, не отводя глаз.
Окружающее словно бы размывается – нет спасительного снега. Трясу головой, сгоняя слёзы.

- Это Цзыцю, так?
Еле заметный кивок.
Выдыхаю. Крепче прижимаю к себе мою девочку, глажу по голове.
- Всё хорошо, лисёнок. Вы оба дома. Всё хорошо.

Сян, смотри, кого я привёл!..
3 века спустя...

Встаю, поднимая за собой Цайшэн.
- Фусян... – оборачиваюсь к двери.
Ловлю её взгляд. Взгляд женщины с волосами цвета снега, замершей у входа в комнату. Слёзы бегут по обеим щекам, прикрыла губы ладонью – не проронить ни звука, замерла.
- ...шэн...
Снова стряхиваю с глаз слёзы – выпускаю Цайшэн.
- Мама?.. – дрожащим голосом.
Делает шаг навстречу... Замирает... Мгновение – две женщины, обнимающие друг-друга, плачущие, смеющиеся.

Всплеск чужих эмоций – оборачиваюсь.
Юноша, приподнимаясь на локте, удивлённо глядящий на них – не спуская глаз с Цайшэн.
Цзыцю?!.
Замираю в поклоне.
- С возвращением. От всего сердца благодарю тебя за то, что ты сделал для нашей семьи...
Переводит на меня взгляд – не понимает, где он и что это значит.
Нет...
Другой... Совершенно другой... Человек.
- Пиншо... – Цайшэн медленно подходит к кровати.
Оба замирают, глядя друг на друга.
Сян, моя маленькая Сян... Отхожу назад, обнимаю её.
Дома.
- Ну, мы ещё успеем...
- Нет... Отец. Пиншо, это...
- А, так тебя зовут Пиншо?
- Хань Пиншо, – юноша вытягивается, сидя на кровати, складывает руки перед грудью, пытается, неловко, но всё же, поклониться. – Я флейтист из провинции Шаньдун.
Улыбаюсь.
- Я Цинь Цзифэй. Фусян, моя жена. А с нашей дочерью ты и так знаком. Ты в нашем доме. Скажи спасибо Цайшэн, которая тебя сюда принесла.
- Отец спас тебя.
- Да пустяки. Считай – если б не Цайшэн, у тебя не было бы ни малейшего шанса. Ну, разве что вы встретили бы Му Дань, Небесную Фею Пионов или другого Целителя её уровня. Вероятность этого... Хм, да, а действительно, у тебя не было шансов.
- Благодарю вас от всего сердца, отныне я ваш должник, и...
- Забудь. Ты-то мне как раз ничего и не должен.
Про Цзыцю ему наверняка часто напоминают... Пожалуй, не стоит лишний раз заставлять его сравнивать себя с тем... Кем он был.
- Неважно. Ты будешь просить у меня руки моей дочери? Я ничего не обещаю, но подумаю.
Шок. Ну и отлично.
- Я... Если мне будет нужно доказать, что я достоин Цайшэн... Я готов...
- О-о-отец, что ты такое говоришь?!
Цайшэн ужасно мила, когда злится. Как и Фусян...
Сморю на негодование на лице Цайшэн и решимость на лице нового Цзыцю и начинаю смеяться.
- Ладно, ладно... Идём, Фусян, идём-идём, видишь, мы здесь лишние.
Обернуться на пороге – они застыли друг напротив друга.
- Завтрак примерно через час, Хэн зайдёт за вами.

Что-то нашло – подхватываю жену на руки, кружу под потолком.
Удивлённый вздох.
Всплеск похожих эмоций в комнате. Нееееет, закрыться.
С детьми ничего не случится. Пусть будут наедине.

[Ay_16r]

Часть X.
ВЫБОР

Часть X.
ВЫБОР

- Сян, я не знаю, что нам теперь делать...

Зимний день короток, ещё короче - когда легко на сердце.
Тонкий фарфор, с едва-различимым рисунком в моей руке.
Аромат белого чая.
- Значит, даже спустя века, они так и не отказались от мысли заполучить Цайшэн...
- Мы ушли от погони на север, думали, зима отпугнёт их. Это было ошибкой. Последние полгода мы не могли задерживаться надолго нигде, но это всё ничего. Главное, что мы с Цайшэн вместе...
- Ты полагаешь, что ничего? И долго вы так планируете убегать?
- Не знаю. Да пока особо выбирать-то не приходится. И вообще всё не так страшно.
- Но тебя опасно ранили.
Смущённо засмеялся, отвёл глаза.
- Ну, обычно мы избегаем прямых столкновений, а тогда... Ну, просто я был неосторожен. Цайшэн предупреждала, а я высунулся... Ну меня и подстрелили...
- Ты не умеешь сражаться.
- Да мне это как-то никогда и не нужно было... Я всего лишь флейтист, зачем флейтисту оружие?
Беззлобная улыбка.
Хань Пиншо... Пусть ты – не Цзыцю, ты мне нравишься, но как же ты сможешь уберечь себя и мою девочку?
- Господин Цинь... Я хотел говорить с вами о Цинь Цайшэн.
- *выдох*
Кивнуть.

- Только два пути для них, Сян. А что останется нам?

- Отец...
- Цайшэн?..
- Что ты думаешь о Пиншо?
- Цайшэн... Хань Пиншо – новое воплощение человека, который был мне бесконечно дорог, как и тебе. Но я слишком мало знаю его в этой новой жизни. Что я могу думать о нём? Хороший человек, добрый, простой. Любит тебя... Я не знаю, что ещё тебе ответить.
- Но ты дал согласие на наш брак. Брак твоей дочери со смертным.
А разве мог я отказать?
Я, который слишком хорошо знает, что такое отказ отца любимой признавать её чувства?
- А разве вам оно было нужно? Признайся, лисёнок – вы жили без нас столько лет... Ни тебе, ни ему ничего не дал бы отказ. Вы всё рано были бы вместе – убежали бы и от нас. Да и...
Подошёл ближе.
- Если ты этого хочешь, если это твой выбор – разве я имею право быть против?
Я, который ничего для тебя не сделал, когда был так нужен?
- Отец...
Обнял её.
- Вы будете счастливы вместе...
Может быть. Те недолгие 40-50 лет, которые ему осталось. Он состарится у тебя на глазах, лисёнок. Но ты знаешь это и без меня. Теперь и он знает.
- Отец...
- Да, лисёнок?
- Ты Целитель... Ты наверняка должен знать этот эликсир...
- Не пугай меня. Зачем тебе какие-то зелья? Ты и Хань Пиншо в порядке.
- Я не об этом! – вскипела, тут же остыла. – Прошу, выслушай. Когда сестра Хуэй Нян решила стать смертной... Шифу передала ей эликсир, который позволяет волшебному существу стать обычным человеком.
Я застыл. Больней удара она не могла нанести. Я начал понимать...
- Зачем оно тебе?
- Отец... Возможно, что я могла бы жить как все обычные люди. Мы поженимся с Пиншо. И будем жить иначе.
Вы состаритесь и умрёте у нас на глазах. Или верней - уйдёте, чтобы мы больше никогда вас не увидели и не услышали.
Я молчал. Холод, куда более пронзительный, чем холод Пламени Синего Льда, сковывал всё внутри.
- Цайшэн... Уверена ли ты, что хочешь этого?
- Я не хочу... Как прежде. Не хочу больше прятаться. Не хочу убегать. Я хочу просто любить, быть рядом с любимым человеком... С Пиншо. Быть с ним всегда. Понимаешь? Жить вместе. Завести детей... И вместе состариться. Хочу быть с ним, хочу быть как он. Я... Я не хочу снова его потерять!.. Не хочу снова остаться одной...
- Понимаю. Я... Я подумаю, лисёнок.

Белый шёлковый мешочек.
Шарик эликсира внутри.
Спустя века – утратило ли оно свою силу? Не должно.
Я подумаю, лисёнок... А пока – пусть лежит, где лежало.

- Сян, ты только подумай! Мы будем жить как простые люди, ты будешь вышивать, я – ходить в горы за травами... Дети будут с нами... Внуки пойдут. И не будет ничего этого... Никаких небожителей, никаких стражей, никаких лисиц-оборотней.
Перебирает пальцами мои волосы.
Чувствую её ладони на висках, позволяю повернуть своё лицо к ней.
- Правда?
Она знает не хуже меня.
- Наверное.
Смеётся.
- Но иначе тебе было бы со мной неинтересно, так?
Одним движением встать, подхватить её на руки, пара шагов до кровати.
Сян... Моя Сян.
Состариться и умереть с тобой вместе...
Как все обычные люди. Простые люди.

Будут ли твои губы столь же нежны через полвека?

Скоро за полночь.
На небе мириады звёзд, если подойти к окну – можно сосчитать их все, перебрать их цвета.
Подмигнуть знакомым больше тысячи лет созвездиям. Задать вопрос и получить туманный ответ.
Но для этого придётся покинуть нежные объятья любимой женщины, выбраться из тепла на холод.
Провожу кончиками пальцев по шёлковой коже.

Стать смертным...
Спустя тысячу двести лет совершенно изменить привычный образ жизни.
Я старше многих лисиц. Говорят, что столько не живут. На земле столько не живут.
Возможно, мне осталось пара десятков лет. Тогда – смертность будет спасением, добавит, скажем, на тридцать больше...
И... Нам больше не придётся прятаться.
Нас никогда не найдут – нашего присутствия не почувствуют ищейки небес.
Нам будет не до них, Фусян, и им мы будем не нужны…
Несколько десятков лет прожить как все... Возможно, завести ещё одного ребёнка?..
Цайшэн и Пиншо будут рядом. Мы будем жить вместе, две семьи, примерно одного возраста, и никто не скажет, что я – её отец... Будем жить в одном доме. Пиншо – играть на флейте. Я – искать целебные травы и грибы. Ты с Цайшэн - заниматься домом.
Всё изменится.
Ты пойдёшь за мной, Фусян... Если я выберу путь смертного – ты ведь останешься со мной?

Приподнимается, качает отрицательно головой.
- Сян?..
- Забыть?
Да... Забыть всё.
Моё искусство.
Моя способность перевоплощаться – столь редкая в Поднебесной.
Все прожитые века, смертные, небожители и демоны, с которыми довелось встречаться.
Друзья, враги...
Моя боль, моя радость...
Забыть.
Всё, чем жил больше тысячи лет.
Небеса. Шимэй. Цзыцю. Цайшэн. Тебя, Сян.
Вычеркнуть из своей памяти всё, что было дорого.
Всё, что держало в мире прежде.
Стать простым человеком.
Отказаться... От себя.

Но есть ещё один путь...

Разбиваю объятья, целую в ладонь. Судорожный вздох.
Встать-одеться-выйти.
Знаю, что Фусян тоже не будет спать дальше.

[Ay_16r]

Часть XI.
МАЛЬЧИК

Часть XI.
МАЛЬЧИК

Дойти до большой комнаты – и чуть не столкнуться при входе с Пиншо.
- Хань Пиншо?
- Господин Цинь... Я... Я долго думал...
- Расслабься, что такой взволнованный?
- Я должен спросить вас...
- Сейчас будет чай, – направляюсь к переносной печи, – а там и поговорим.
Замолкает. Робеет. Боится?..
Мммм... Да, конечно.
Я же отец его невесты...
Звучит странно. Глупо. Нелогично. Неправильно.

- Так что у тебя случилось, выкладывай? Цайшэн ушла искать приключений на свою голову?
- Ээээ... Я не знаю, мы на разных половинах дома...
А.
Вот же послушные дети... Разошлись таки по разным комнатам. Сами.
Пусть так.
- Она бы предупредила меня, если бы собиралась уходить!
Да неужели? Улыбаюсь.
Как же он наивен... Как Цзыцю... Вечность назад.
- Господин Цинь... Цайшэн говорила, что... Что есть какой-то эликсир...
- Цайшэн говорила с тобой об этом?
- Да.
- И?
- Она... Она просто станет человеком, так?
Молчу. Подношу к губам крохотную чашечку.
А ведь это те самые чашечки... Как тогда.
Выдох.
- Не совсем. Цайшэн... Потеряет свой дар. Она забудет обо всём, что было волшебного в её жизни. Фактически – всё происходившее будет стёрто из её памяти. Она забудет саму себя.
- И...

Что, если и вправду?..

- Да. Та девушка, с кем тебе суждено будет жить в этом случае – будет уже не та Цайшэн, которую ты знаешь сейчас. Она будет выглядеть так же... Физически – это будет она же... Но человек...
Умолкаю.

Да.

- Ты... Ты непохож на Цзыцю, которого я знал. Хотя я знаю, что ты – его новое земное воплощение. У вас есть что-то общее, на уровне ощущений. Но это не значит, что ты – это он.
Непонимающе смотрит на меня. Хорошо, объясню.

Да!..

- Так же будет с Цайшэн. Это будет она и не она одновременно. Кроме прочего... Воспоминания из твоей жизни никуда не исчезнут: всё, что происходило с вами – ты будешь это помнить. Вот только она не сможет их разделить, как и ты не делишь её воспоминания о Цзыцю, которым был в прошлой жизни.
Молчит, думает. Серьёзен, почти как тогда, когда обещал доказать, что достоин быть с ней. Как тогда, когда просил её руки.

Думай же.

- Для меня дать ей такое снадобье – равносильно... Равносильно тому, что я собственными же руками убью своего ребёнка. Она умрёт, как умирают смертные. Как умрёшь в своё время ты. Даже если я сам не доживу до этого времени – мне достаточно и того, что я буду жить с этим те несколько десятков лет, что мне осталось.
Удивлён?

Думай!..

- И... На моей же совести будет и иная её смерть – смерть девушки-юноши Цайшэн. Смерть двойственного неземного существа. Смерть той личности, которой она сейчас является.

Осознал?
Да.
Да!
Не так плох, хотя медлителен немного, но ты просто мало знаешь об этом мире.
Будь у тебя толковый наставник...

- Утром я поговорю с ней снова. Если мне не удастся её переубедить, я сделаю так, как она просит.
- Господин Цинь... Я... Я не готов принять от неё такую жертву!
- С ума сошёл?! Она хочет быть с тобой, ты думаешь, для неё это сейчас жертва? Да она с радостью – лишь бы быть с тобой – откажется от всего. Она любит тебя! Ты хоть понимаешь, насколько ты для неё важен?!
Улыбается.
- Господин Цинь, Ваша дочь важна для меня не меньше. И потому я не могу допустить этого. Я... Я найду другой путь.

Уже нашёл.
Верно, верно ты думаешь.

- О чём ты?
- Я не хочу, чтобы она менялась. Я сам изменюсь ради неё. Я... Найду способ стать бессмертным. Чтобы жить с ней столько, сколько смогу. Чтобы сделать её счастливой.

Улыбнусь – значит, проиграю.
Выберу не ту интонацию – проиграю.

- Ты хоть знаешь, что это будет значить для тебя? Ты будешь терять тех людей, с кем тебя сведёт жизнь. Ты пока не отдаёшь себе в этом отчёта, но так будет лишь до твоей первой потери. Жизни простых людей покажутся тебе недолговечней весенних цветов.
- Пусть так.
- Ты знаешь, что Небесная стража от вас не отстанет?
- Мы убежим в совсем иные края. Я научусь защищать её! Я... Я обязательно смогу!.. Правда это или нет...

Правда.

- …но есть Золотое Снадобье, которое делает человека бессмертным. Я сумею его добыть!
- А сколько пройдёт лет, прежде чем ты сможешь стать бессмертным? Год, два, десять, пятьдесят? И твои поиски уведут тебя далеко от Цайшэн, она будет ждать тебя. Или идти с тобой, чтобы защитить. Но разве этой жизни ты хочешь для неё?
- Если потребуются годы, чтобы я смог найти это Золотое Снадобье... Чтобы сохранить Цайшэн... Если потребуется идти на край света, чтобы его отыскать, я... Я отправляюсь на рассвете. Цайшэн дождётся меня здесь.
- Куда отправляешься?
- Господин Цинь?.. Искать Золотое Снадобье, конечно.

И ты готов стать бессмертным ради моей дочери, а не ради самого бессмертия...
Цзыцю...

- А зачем тебе идти на край света и оставлять Цайшэн в одиночестве на долгие годы?

Брось, я же любя.

- Чтобы найти Золотое Снадобье.

Искать.
За тридевять земель.
Ра-зу-ме-ет-ся.

- А у меня его попросить – это для тебя слишком просто?

Вот теперь я могу позволить себе рассмеяться.
Изумление на его лице – глаза округлились, как от ужаса – кажется, такое ему в голову никогда бы ни пришло.
Он всё ещё не...
- Эй? Хань Пиншо? Очнись.
Машу рукой перед его лицом.
До чего ж наивен...
Падает на колени.
Неоригинальный вариант, но тоже приемлемый.
Игнорирую, разливаю чай.
- Господин Цинь... Прошу вас... Прошу, дайте мне Золотое Снадобье.
- Просто так - нет.
- Прикажите!.. Я...
- Встань. Да вставай же, мне не доставляет удовольствия вести разговор с твоей спиной.
Вскакивает.
Перестарался.
- Хань Пиншо. Мало просто так принять снадобье... Тебе придётся так же учиться. Это ты понимаешь?
- Да. То есть, нет.
Смущённо чешет затылок. Смеюсь.
- Поймёшь.
Улыбаюсь.
- Чай. Садись, нам есть что обсудить.
Пиншо неуверенно смеётся в ответ, но слушается.
Подносит чашку ко рту, снова смеётся.
Небо, до чего же он ещё ребёнок. Имею ли я право – коверкать вот так его беззаботную простую жизнь?..

[Ay_16r]

Часть XII.
ДАР И ПРОКЛЯТЬЕ

Часть XII.
ДАР И ПРОКЛЯТЬЕ

Что-то не так...
Вижу, как чашечка выпадает из его пальцев. Медленно движется, переворачивается – ударяется об пол – отскакивает, разбрызгиваясь осколками в разные стороны.
Небо...

- Цайшэн!?
Срываюсь, за одно мгновение преодолеваю расстояние до двери – коридор, дверь, распахнуть, ещё, вверх по лестнице – поворот – дверь открыта, слабый свет.

Замираю на входе в свою комнату.
Брошенный у двери лук.
Фусян, обнимающая и что-то шепчущая Цайшэн. Лисёнок, вырывающийся из её рук. Бегущие по её щекам слёзы. Стрела, пробив белый мешочек, пригвоздила его к ставню – значит, она проследила за мной, когда я нашёл его... Не стоило выпускать из рук.
Недооценил.
Молодец!
Ссадина от оперенья на указательном пальце внимания не стоит.
Меткий выстрел, Фусян.
Молчаливый укор в ответ – не продумал эту возможность.
- Глупый лисёнок! Вся в отца, но горячности – в два раза больше. Сказано тебе было – ждать до утра?!
Резко вскидывает голову.
- Я всё решила и уже давно. Отец, если ты не поможешь мне, я найду этот эликсир и без твоей помощи.
Сян, и вот в кого из нас она такая больше?
- Цайшэн, понимаешь ли ты, от чего отказываешься? Что ты хочешь перечеркнуть? Что хочешь забыть? Свои способности, происхождение...
- Да!.. Я...
- ...И что становление смертной будет для тебя отказом от той борьбы, которую ты вела всё это время? Что это будет остановка твоего пути – ты не сможешь развиваться дальше, ты не сможешь доказать всем им...
- Мне не нужно ничего никому доказывать!..
Сопротивляешься, отвечаешь выпадом на все доводы...
- Цзыцю ты тоже хочешь забыть? Ты хочешь забыть его, как и тебя забывали другие при перерождении?
По больному месту, но иначе никак, лисёнок.
Замолкает. Слёзы в распахнутых глазах.
- Цайшэн, не надо!
Падает перед ней на колени, берёт за руки. Отхожу в сторону. Да где же они?..
- Пиншо...
Однажды она не отпустила тебя... Теперь твой ход, мальчик.
- Я всё решил. Верь мне! Мы будем вместе. Но я не смогу жить без такой тебя – такой, какая ты есть сейчас. Я... Я хочу быть достоин тебя... И... Я буду как ты. Господин Цинь...
- Пиншо, это невозможно. Я должна стать человеком.
Не верит. Признаться, я этим даже немного задет.
Надеюсь, она ничего не разбила ненароком...
- Господин Цинь?
Молчу, перебираю коробочки-баночки-бутылочки-мешочки.
Тишина в комнате.
Сян, как думаешь, она поняла?
Камень особой формы, спрятанный во втором дне одной из деревянных шкатулочек.
- ...и если оно не подействует, я всегда могу повторить, все составы я помню...
Не поняла
Половица в углу, за резным столиком поддаётся с трудом.
Шкатулка, на дне которой есть незаметная выемка...
Поднимаюсь, оборачиваюсь.
- Хань Пиншо?
- Господин Цинь?
- Твоё решение?
Я знаю, что всё по-прежнему, мальчик. Но пусть и она это тоже слышит.
- Господин Цинь! Пусть я изменюсь сам, пусть мне придётся отказать от прежней жизни...
Драматичный момент, а я, не спуская с него глаз, продолжаю на ощупь возиться со шкатулкой... Как глупо.
Опускается на колени, склоняется в почтительном поклоне.
- Господин Цинь, я прошу вас чести сделать меня бессмертным. Прошу вас взять меня в ученики. Прошу научить всему, что потребуется, чтобы стать достойным вашей дочери.
- Пиншо?..
Цайшэн, и тебе тоже это не пришло в голову. Отлично, то есть отвратительно. Посажу за книги вместе с будущим мужем!
Камешек подходит идеально, годы меняют многие вещи, но здесь всё по-прежнему.
Выдвигающееся второе дно.
Чёрная подушечка, на которой покоится маленькая простая бутылочка тонкого стекла. Состав бесцветен – на свет не отличить от воды, играет в пальцах бликами от огонька светильника.
- Хань Пиншо...
Быстрые шаги в коридоре.
- Господин Цинь, нас окружают! – Хэн.
- Хань Пиншо, поднимись. Я вижу - таково твоё искреннее желание, твои намерения честны... Я дам тебе то, чего ты просишь.
- Отец...
- Цайшэн. Воды, – не глядя на неё, откупориваю бутылочку.
Принимаю из дрожащих рук дочери чашу, содержимое без звука смешивается с водой, наполняя её золотым сияньем.
- Хань Пиншо. Отныне это будет твоим даром и твоим проклятьем.
Протягиваю юноше чашу. Склоняясь, берёт её из моих рук.
- От всей души благодарю вас господин Цинь, за вашу бесконечную доброту.
Молча киваю.
Глоток. Другой.
Он словно бы наполняется светом...
Изменения в нём пока вижу только я, но Золотое Снадобье работает. Несколько часов на завершение процесса. И...
Проклятье!
- Фусян!..
Натянутый лук в руках, замерла у окна.
Цайшэн и Пиншо, до этого смотревшие друг на друга, удивлённо переводят глаза с Фусян на меня.
- Всё готово?
Кивок. Она ожидала чего-то такого, всё давно собрано.
– Хэн! У нас от силы пять минут. Действуй!
Слуга исчезает в темноте коридора.

Дом, в котором мы были счастливы.
Дом, в котором познали боль потерь и радость обретения.
Дом, видевший наши слёзы и слышавший наш смех.
Прощай.
Мы уходим искать новое пристанище.
Спасибо тебе!

Очерченный водой круг, исчезающие письмена вокруг нас.
Прокладываю путь – направляю все силы на создания перехода, ничего не забыть, всё учесть, замести за собой следы.
Вдруг – прикосновение.
Кто-то вмешивается и корректирует положение точки выхода. Сян... Совсем иные края, значит?.. Думаешь, там они нас?..
Ещё одно.
Кто-то третий, просто находящийся рядом и готовый сделать что-то по первому слову.
- Отец, – мужской голос. – Тебе понадобиться помощь.
Смеюсь.
- Я бы предпочёл всей семьёй на падающий снег полюбоваться. Ладно уж, отложим до лучших времён.
Смех в ответ.
Вихрь, закруживший всех пятерых.
- Вперёд!

[Ay_16r]

- Господин Второй Советник! Доклад от командующего поисковой группой, зачищавшей горы Пяньшань. В горах расположено несколько человеческих поселений. Лис или других существ демонической природы не обнаружено.

[Ay_16r]

Эпилог.
ЗАБЫТЫЕ СНЕГОМ

Эпилог. ЗАБЫТЫЕ СНЕГОМ

****
"...В связи с обильными снегопадами, движение на 239ом шоссе по направ…ию Момбэцу - Ноёру затруд…но.
Дорожная ком...ия "Токояма" приносит свои изви…ния за задержку движения, вызванную рабо...й снегоуб...очных машин...."
Помехи, голос из динамика звучит неотчётливо. Скрип дворников о лобовое стекло. Перещёлкнуть на другую волну.
"...погоды. Спонсор прогноза погоды - компания "Китаока".
"Китаока" – лучшие офисы в центре Саппоро!
Снегопад на северо-востоке острова, начавшийся сегодня ночью..."

- Дети будут чуть позднее, стоят в пробках. Наверное, оставим машину здесь и пойдём пешком, как всегда? Они нас нагонят.
- Да...
Вжик - застёгиваемой на её куртке молнии. Кроткий пик включаемой авто-сигнализации.
Накинуть на плечо лямку рюкзака. Протянуть руку.
- Идём.

Одинокий уступ на подъёме, возвышающийся над беспорядочными рядами сосен.
Холодный ветер, пронизывающий насквозь.

- Отец... Мама... Ещё один год прошёл.

秦紀飛 и 芙湘* - вьющиеся по покрытому трещинками и заросшему мхом серому камню, сейчас еле различимые под снегом.

Чашка ещё тёплого риса в плачущей проталине, пар уносит ветром.
Тлеющие в снегу палочки.

Вибрация мобильного в кармане.
Надо было отключить ещё в машине, но если дети будут звонить...
- Карахада-сама**, простите, что отрываю от отпуска. Представители компании "Такагаи" просят срочной встречи с вами по вопросу строительства в префектуре Нара....
- Кондо, мы с женой на могиле её родителей. Поймите меня правильно.
- Да, директор. Простите.

...Лиса должна быть похоронена лицом к своему дому. Даже после смерти она будет видеть родную гору...

- Пиншо...
- Цайшэн?
Рука жены, указывающая в направлении горы.

Две вереницы следов на снегу.
Две вереницы лисьих следов, убегающих куда-то в сторону темнеющих внизу сосен.
Следов, медленно расплывающиеся перед глазами.

________________________
* Прим. Автора: иероглифическое написание имён "Цинь Цзифэй" и "Фусян".
**Прим. Автора: японское чтение китайских иероглифов "Хань" и "Цинь", если записать их в порядке "хань-цинь".

_______________________
Ay-16r
7-28 декабря 2009

[Ay_16r]

Подредактировала текст...
Исправлены имена-обращения, кой-какие очепятки, добавила пару фраз, но как бы и всё.

Сегодня шёл снег.